Читаем Я считаю по 7 полностью

Я считаю по 7

Но Куанг Ха не переубедишь. Я не вижу его лица – может быть, он надо мной просто смеется, – а он говорит:

– Все мои надежды и мечты – только с этим семечком. Я так хочу.

Делл внимательно на нас смотрит и уже открывает рот – кажется, хочет что-то сказать. Но не говорит. Тут к брату поворачивается Маи:

– Мы это делаем для Ивы. Не будь свиньей. Говорят тебе – посади три штуки.

Куанг Ха смотрит на Маи, потом снова на меня.

– Это – мое. А не для нее.

Делл поворачивается к нам:

– Девочки, займитесь своим делом.

У меня в горле стоит ком.

Не потому, что Куанг Ха меня не послушался, и не потому, что Делл не поддержал меня с моими методами выращивания.

Я тронута тем, что они говорят со мной как с обычным человеком, не боясь, что я разлечусь на миллион кусочков.

Может быть, это значит, что я понемногу прихожу в новую норму.

Глава 43

Я снова могу о чем-то задумываться. Хоть и ненадолго.

Очень скоро у нас устанавливается распорядок дня.

Каждое утро мы садимся в машину Делла.

Сначала мы высаживаем у школы Маи и Куанг Ха, а потом Делл везет нас с Патти в салон.

Чаще всего Маи приходит в салон сразу после школы, тогда мы с ней садимся в автобус и едем в «Сады Гленвуда».

Патти остается в салоне, но к ужину возвращается домой.

Мы с Маи заранее подготавливаем все для ужина. Патти еще добираться домой, это не как раньше – переулок перейти, а ведь многие из ее блюд в пять минут не приготовишь.

Поэтому ближе к вечеру мы всегда на кухне, а кухня в этой квартире выходит прямиком в гостиную.

Что делать – наблюдаю за Куанг Ха и за Деллом, когда тот приходит домой с работы и устраивается рядом с Куанг Ха перед телевизором.

Они странным образом понимают друг друга.

Может быть, потому, что оба находятся вовне – чего?

Я для них – невидимка, по крайней мере, пока Куанг Ха не берется за уроки.

Началось все с того, что я помогла ему решить задачу.

Я могу сделать все его домашнее задание в пять минут, но стараюсь возиться как можно дольше, чтобы ему не было неловко.

Я знаю, что делать за него домашнюю работу нехорошо и неправильно, поэтому прежде, чем отдавать готовое, объясняю ему самое основное.

Правда, он не слишком вслушивается.

Кроме телевизора у него только одно серьезное увлечение: он рисует.

Рисует мультяшных человечков с большими головами.

У него и у самого голова крупновата.

Не знаю, может, это как-то связано.

Делл каждый день спрашивает, когда я снова пойду в школу.

Мне хочется ответить:

– Например, никогда.

Но я молчу.

Обычно я делаю вид, что не расслышала вопрос, или бормочу себе под нос что-то неразборчивое.

Сегодня Делл добавляет:

– Ты ведь очень много упускаешь.

Сдержаться невозможно. Я спрашиваю:

– Что, например?

Делл не знает, что ответить.

Но я спрашиваю не затем, чтоб подловить. Мне действительно интересно.

Куанг Ха скачет по каналам, но я вижу, что он прислушивается. Он терпеть не может свою школу. В конце концов Делл отвечает:

– Ты совсем не занимаешься физкультурой.

Я молча смотрю на него.

У Делла живот выпирает так, словно под рубашкой спрятан баскетбольный мяч. Конечно, за прошедший месяц психолог похудел, но до атлетического телосложения ему еще далеко.

Он, наверное, умеет читать мысли, потому что тут же говорит:

– А я собираюсь начать бегать. Завтра начну.

Куанг Ха бросает в его сторону исполненный недоверия взгляд, но молчит. Я говорю:

– Правда?

Делл кивает. Я говорю:

– Вы к чему-то готовитесь, да?

Делл говорит:

– Весной я хочу вступить в команду. Надо быть в форме.

Куанг Ха хихикает. Не смеется. Хихикает. Это совсем другое. Хихиканье – это приглушенный смех несущий в себе оттенок недоверия.

Никогда не слышала, чтобы Куанг Ха хихикал.

Наверное, это для него очень нетипично, потому что в следующую секунду из спальни в коридор выходит Маи.

– Что случилось?

Куанг Ха хочет ответить, но не может. Хихикает, не в силах остановиться.

По-видимому, этот смех на высокой ноте заразителен, потому что Маи тоже принимается хихикать. Она смотрит на брата, тот хихикает, и она не может сдержаться.

Деллу это надоедает.

Он встает с кушетки и идет на кухню.

Я иду следом.

Мы не садимся. Из комнаты доносится хихиканье. Я спрашиваю:

– Вы действительно собираетесь бегать?

Делл бормочет что-то утвердительное. Но добавляет:

– Но ни в какую команду я весной поступать не собирался. Это я выдумал. Просто хочу бегать, для себя.

Это меня совсем не удивляет, потому что практически все, что делаю я сама, я делаю для удовольствия или для того, чтобы в чем-то разобраться.

Я считаю, что наличие аудитории неизбежно снижает уровень эффективности деятельности.

Может быть, это я просто оправдываю себя.

Но я говорю:

– А по-моему, это здорово.