Я слежу за тобой

Сердце у меня замирает. Я выхожу из комнаты Джейкоба и тихонько подкрадываюсь к задней двери не кухне. Смотрю через стекло, но луна светит под другим углом. Снаружи кромешная тьма. Дождь прекратился, и облаков не видно из-за густого жуткого тумана.

Я уже собираюсь включить снаружи свет, но необходимость в этом отпадает. Свет вспыхивает в одном из окон Тариного дома, и мне становится видна аккуратная клумбочка желтых хризантем и маленькая песочница, которую надо было бы накрыть брезентом от животных. Но тот, кто находился во дворе, уже исчез.

Отодвигаю дверь, и от внезапно пронизавшего сквозь тонкую пижаму холода меня бросает в дрожь. Босиком по мокрой траве я подхожу к земляному кругу вокруг ствола большого клена. Мне ясно, что все могло почудиться. Я пережила шок и еще не оправилась полностью. Мне просто нужно убедиться. Если во дворе ничего нет, никаких следов, я просто пойду наверх, залезу под одеяло и постараюсь уснуть.

Разглядеть можно одно: два грязных отпечатка ног на узкой дорожке, развернутых носками к дому.

Свет в окне Тары гаснет.

Я поднимаю взгляд. Перед моими глазами как раз окно комнаты Джейкоба, где крепким сном спит мой невинный мальчик.

Глава шестая

ХОЛЛИ

Раньше

Коктейльное платье из бордового кружева колется, и ей до безумия хочется выпить, но она приехала на эту скучную вечеринку по случаю помолвки Филдинг отдельно от отца и Лизетт. Последняя, наверное, еще разносит на части дом, пытаясь найти свой бриллиантовый браслет от Картье. Он пропал. Это ее самая ценная вещь, причем не только из-за своей стоимости в двадцать тысяч долларов, но еще и потому, что Джон ей подарил его чуть больше года назад, когда Джефф Хадсон – владелец фамильной сети продуктовых магазинов наконец решился вложиться в предпоследнее исследование перед выводом на рынок «Бронкотина». Этот препарат от астмы сейчас приносит отцу самую большую прибыль. Отец до сих пор думает, что это Лизетт удалось договориться об инвестициях, но он ошибается. То была первая сделка Холли.

А теперь благодаря «Ритофану» корпорация «Хэлс Про Икс» сможет выйти на международный фармацевтический рынок. Но финальные испытания невозможны без больших вливаний наличности, а Холли никак не может перестать чесаться из-за дурацкого бордового платья, которое царапает кожу, как наждачная бумага. Надо было надеть лимонное платье, которое предлагала Лизетт. Акт неповиновения Холли обернулся для нее крапивницей. Но как бы неудобно ни было, это не помешает ей действовать на вечеринке так, как она должна: сплетничать, улыбаться и вращаться среди элиты Форест-Вью, будучи при этом подпираемой с обеих сторон отцом и Лизетт.

А потом, в конце вечера, она, конечно же, подойдет к Чарли Лэнгу и утвердит его в намерении заключить сделку. Как только он согласится инвестировать, Холли увидит свою награду. Отец просияет, глядя на нее, и крепко обнимет.

– Ты лучшая, моя девочка, – скажет он, как всегда говорил ей раньше, пока в их жизни не появилась Лизетт. Если она представит себе это, то так все и будет. Это называется воплощением. А если размер инвестиций окажется достаточно велик, ей, возможно, больше не придется закрывать сделки.

Она заказывает в баре колу, оглядывает богато украшенный зал, ища глазами Алексис. Сводная сестра уже должна быть здесь, так что они смогут сделать вид, что у них идеальная смешанная семья. Холли замечает Надю Филдинг. Та что-то вещает за установленным на возвышении столом для почетных гостей, рядом со своим женихом Стюартом Литтоном – старшим сыном семейства, имеющего большое влияние в сфере недвижимости. Тема сегодняшнего вечера, несомненно, богатство. Им здесь пышет все, начиная от серебряных подсвечников на каждой изящной скатерти розоватого оттенка и заканчивая свисающим с потолка безвкусным ворохом цветов пастельных оттенков. Холли без сил, но заставляет себя встрепенуться, когда в зал под руку входят отец с Лизетт. Лизетт поднимает брови, глядя на Холли. Время ее выхода.

Холли подходит к ним в центр зала, поглядывая на голое запястье Лизетт. Девушка улыбается. Лизетт безупречна в своем струящемся белом платье, но Холли доставляет удовольствие мысль о том, как мачеха, изрыгая проклятия, носилась по дому в поисках браслета, который она уже никогда не найдет.

Отец целует Холли в щеку и шепчет:

– Чарли Лэнг должен быть где-то поблизости. Сделай так, чтобы я тобой гордился, моя сладкая.

Холли делает глубокий вдох и произносит слова, которым сама удивляется, едва они успевают слететь с ее губ:

– Может, на следующей неделе с Чарли пообедает Лизетт? Раз уж я теперь работаю няней.

Отец смеется, будто она только что отпустила презабавнейшую шутку.

– Ты мой козырь. Я на тебя рассчитываю. А Лизетт уже устроила для тебя все так, чтобы сегодня у тебя была возможность к нему подойти.

Сердце Холли падает.

Лизетт изучает ее взглядом.

– Это платье тебе не идет.

Холли не отвечает.