Я слежу за тобой

Когда Дэниел, Джейкоб и я в четыре выходим из дома и делаем три широких шага до крыльца Тары, чтобы увидеться с нею во второй раз за день, я выжимаю из себя приятную и доброжелательную улыбку. Оборачиваюсь через плечо, чтобы посмотреть, нет ли перед домом напротив того странного человека в кресле-качалке. Но его не видно. На крыльце никого.

Мой сладкий мальчик сжимает в руке букет маргариток, а я нажимаю на кнопку звонка. На ветру раскачиваются подвешенные к кирпичной стене ветряные колокольчики. Когда дверь открывается, они мелодично позвякивают.

Коди в футболке и таких же, как у Джейкоба, спортивных штанах застенчиво нам улыбается.

– Здравствуйте.

– Это твоей маме. – Джейкоб сует ему букет.

Коди отшатывается, по его лицу пробегает странное выражение, и только потом он принимает цветы. Моя мама назвала бы его маленьким старичком: тихий и замкнутый, особенно по сравнению Джейкобом, который вечно кидается в самую гущу любой игры, не любит дожидаться своей очереди и перебивает учителей, поправляя их. Зато у моего сына большое сердце. Все, что меня волнует, это его счастье и благополучие.

Вслед за Коди появляется Тара в шикарном желтовато-красном свитере и обтягивающих черных брюках. Я уже жалею, что не надела что-нибудь понаряднее, чем черные леггинсы и свободную сине-белую сорочку в тонкую полоску. Хорошо хоть, расчесалась.

– Привет! Заходите! – Хозяйка открывает дверь шире. Ее кожа даже на ярком солнце выглядит гладкой. Интересно, насколько же Тара моложе меня.

Она трогает Коди за плечо. Он на секунду прижимается щекой к ее руке. Какая бы чернота ни скрывалась за ее внешне кипучей натурой, мама она, кажется, любящая.

Тара замечает у Коди цветы.

– Это мне?

Мальчик кивает.

– От Джейкоба.

– Ой, спасибо, Джейкоб. Ты так внимателен. – Она сует нос в маргаритки, чтобы понюхать. – Может, пойдете поиграете во дворе? У нас там есть батут, – предлагает Тара. А потом быстро уточняет у меня: – Если ты не против, конечно.

– Разумеется. – Мне не хочется портить Джейкобу удовольствие, и даже несмотря на свое волнение, как бы он не сломал себе шею в результате неправильного приземления, все-таки улыбаюсь. У меня уже ноют щеки, поскольку, улыбаясь, я скрежещу зубами.

– Здорово! – вопит Джейкоб, и они с Коди уносятся на задний двор. Тем временем мы с Дэниелом идем за хозяйкой по дому с на зависть открытой планировкой в сторону кухни. Интерьеры наших домов совсем не похожи. У нее все внутреннее пространство состоит из одного длинного помещения, солнечного и просторного, с элегантной и простой мебелью в сельском стиле, начиная от книжного стеллажа в виде лестницы в гостиной и заканчивая белым состаренным буфетом в столовой.

– У тебя очень мило, – говорю я.

За моей спиной что-то бормочет в знак согласия Дэниел.

– Спасибо. Многую мебель я переделала сама. – Тара открывает холодильник. – Что будете пить? Есть пиво, белое, красное и розовое вино.

Я не знаю, стоит ли ослаблять оборону, но при виде конденсата на холодной бутылке у меня текут слюнки.

– Розовое было бы замечательно. Спасибо.

– А мне пиво. – Дэниел опирается на кухонный островок с гранитной столешницей. Плечи опущены, он расслаблен.

Пока Тара несет Дэниелу пиво, я обвожу взглядом кухню. Она похожа на мою собственную перед началом учебного года. На холодильнике висят яркие художественные произведения, по-видимому, Коди, календарь, заполненный различными мероприятиями: баскетбол, легкая атлетика, несколько имен врачей. Один квадратик привлекает мое особое внимание – двадцать третье сентября, через неделю. Там стоит большой красный крестик. Я про себя стараюсь запомнить эту дату, а потом замечаю розовую листовку «репетитор Эмили Лоуренс».

Я показываю на листок с фотографией улыбающейся женщины с синими волосами.

– Это ведь женщина с собакой? Она на днях мне представилась.

Тара наливает мне щедрую порцию розового вина.

– Да. Эмили. Она приятная. Сказала, что давно живет в Блоссом-Корт. – Тара улыбается. – Может быть, обратимся к ней. Она занимается со многими детишками в округе. Коди не дается чтение.

– У Джейкоба сложности с математикой, – отвечаю я, поднося к губам бокал. Первый глоток восхитителен. От него теплеет в груди и отпускает напряжение, равно как и от льющихся через большие кухонные окна лучей закатного солнца. Через окна мне видно, как смеются и бешено скачут Джейкоб и Коди. Я была так взведена, что даже не осознавала, насколько мне не хватает простого удовольствия в виде бокала вина.

– Может, в этом году Джейкоб будет быстрее схватывать, – говорит Дэниел, делая большой глоток пива.

– А у тебя теперь будет время, чтобы помогать ему с домашним заданием, раз рабочий день станет короче. – Я улыбаюсь, демонстрируя отсутствие пассивной агрессии, но взгляд мужа подернут тенью сомнения.

Тара следит за каждым нашим движением.

– Вы не против ужина на улице? – спрашивает она, кивая своим острым подбородком на задний двор. – Я могу разжечь барбекю. Будем наблюдать за детьми и разговаривать. Через часок или около того станет прохладно, но на патио есть камин.

Дэниел оживляется.