Я слежу за тобой

Она закрывает окно, вытаскивает из кармана свой телефон и фотографирует приложения на телефоне у Дэниела. Потом, когда останется одна у себя в комнате, она посмотрит, что это еще за чертовы «Монеро» и «КаверМи». У нее в запасе всего несколько минут. Холли быстро устанавливает на телефон Дэниела невидимое приложение для отслеживания местонахождения, о котором узнала из «Тиктока». С его помощью она сможет следить за каждым его передвижением, а он об этом ничего не узнает.

Если Дэниел задумал недоброе, ей придется выяснить, что именно. Она заканчивает и сует аппарат обратно под диванную подушку.

Выйдя из бунгало, Холли слышит шорох в лесу. Прикрыв глаза от солнца, она всматривается в чащу – в густые переплетения ветвей и покрывающие землю охапки листьев. Ей кажется, что она видит, как кто-то или что-то скрывается за стволом пихты. Девушка прищуривается, глядя вдаль, и, затаив дыхание, вслушивается в каждый шорох. Кроме пения птиц и шелеста листьев на ветру вокруг тишина.

Холли тихо отходит к краю домика и останавливается спиной к бассейну, чтобы посмотреть под другим углом. Периферийным зрением она улавливает, как что-то мелькает так быстро, что просто смазывается.

Холли сразу же переводит взгляд туда, но там уже никого или ничего нет.

Глава пятнадцатая

САРА

Настоящее время

Почти половина десятого вечера, и Дэниел общается со своим начальником уже больше полутора часов. Я с телефоном в руке сижу на диване в гостиной, брошенная на произвол судьбы и уязвимая, а наверху спит Джейкоб. Мне не нравится, что боковая камера теперь смотрит на землю, потому что так я не увижу, если кто-нибудь опять попытается залезть во двор.

Мне не хочется мешать мужу на деловой встрече, но сейчас вечер воскресенья, наш сын завтра идет в новую школу, и Дэниел знает, что я уже боюсь находиться в этом доме. Какого черта он там делает? Он несправедлив ко мне. Я пишу ему сообщение, стараясь сохранять легкий и веселый тон, потому что не желаю провоцировать конфликт. Мне не нужно, чтобы все осложнилось и взорвалось, как случилось в Ванкувере.

«Можешь дать мне знать, когда планируешь быть дома?»

Я слышу тихое жужжание, и это не мой телефон. Иду на кухню, откуда, как мне кажется, доносится звук. На кухонном столе заряжается телефон Дэниела. Какого черта? Он что, оставил телефон дома? Такая забывчивость ему не свойственна.

Занервничав, я бегом поднимаюсь к Джейкобу, но он крепко спит, подмяв под себя одеяло, а мистер Блинкерс лежит на полу. Я вздыхаю и снова спускаюсь в гостиную. Ложиться спать еще рановато, но я уже очень устала. Не знаю, стоит ли дождаться Дэниела и отчитать, а заодно рассказать о том, что кто-то повернул камеру, или отправиться в кровать и выложить все это ему утром. Завтра важный день. Я должна познакомиться с новой учительницей Джейкоба, втянуться в учебные будни, заполнить анкеты, ознакомиться с правилами школы и постараться найти свое место в этом новом для нас месте. Мне больше не хочется быть одинокой, как раньше. У меня не было подруг, с которыми можно поговорить, и я притворялась, что, как некоторые другие мамы, радостно сбагриваю ребенка на детскую площадку, хотя на самом деле волновалась, что в мое отсутствие с Джейкобом что-нибудь случится. Мне нужны единомышленники. Я хочу, чтобы рядом были другие женщины, в компании которых я бы чувствовала себя уверенно. От одной только мысли об этом меня накрывает тоской по добрым товарищеским отношениям.

Уснуть я теперь точно не смогу. Посмотрю телевизор. Почитаю книгу. Буду делать что угодно, лишь бы отвлечься, потому что я в панике. Иду на кухню, чтобы налить воды и включить свет на заднем дворе. Слава богу, там никаких посторонних.

Но даже при полной иллюминации в доме очень темно. Я, пятясь, отступаю в гостиную. Сквозь шторы на одинарном окошке я чувствую дуновение ветра. Неужели Дэниел открыл его, пока я была наверху и купала Джейкоба, а потом забыл закрыть перед уходом? Плетусь к окну, и в тот момент, когда уже собираюсь опустить раму, до меня доносится шорох шагов по траве. Звук едва различим, и он не стихает.

Потом прямо в окне за шторой возникает тень. Я вскрикиваю.

– Сара, – слышу я женский шепот.

Я раздвигаю шторы и прищурившись смотрю в окно.

Это она. Опять. Тара с махровой повязкой поверх волос и мокрым лицом коротко машет мне рукой.

– Я вспомнила, что оставила у стены дома газонные ножницы. Не хочу, чтобы кто-нибудь из мальчиков споткнулся о них и поранился. – Она поднимает и показывает острый садовый инструмент.

Я ни на секунду не верю в то, что она ходит возле моего дома в темноте именно поэтому. Я не знаю, что происходит с этой женщиной. Она ли это повернула камеру? А если да, то зачем?

– Хорошо, что ты вспомнила, – отвечаю я, наблюдая за ее оценивающим взглядом, за бегающими по моему лицу глазами, резко стреляющими влево, чтобы заглянуть за меня, в гостиную.

Она принимает извиняющийся вид.

– Прости, что надоедаю. Но все-таки встретимся у выхода с утра?