Я тебя не отпущу…

— Я кое-что выяснил за это время по своим каналам о следователе, что ведет это дело. Понимаете, он москвич, и он очень амбициозен. Более того, это дело он ведет уже несколько лет, и насколько мне известно это дело вел еще его отец, которого убили несколько лет назад. В общем, для него это, нечто личное. И я думаю, что он настроен… несколько предвзято, — на последней фразе мужчина сильно понижает голос.

— Вы хотите сказать, — так же тихо говорю я, и даже чуть-чуть наклоняюсь к адвокату, — что меня могут и вообще не выпустить из тюрьмы?

— Именно, вполне возможно, что он может даже приложить руку к тому, чтобы все, кто замешен в этом деле, получили максимальные сроки.

— Но я ведь никак в этом деле не замешена, — на моих глазах непроизвольно выступают слезы.

— Возможно, — говорит адвокат.

— Нет, невозможно, а так и есть! — вдруг взрываюсь я, и кричу на мужчину.

— Ладно, — выставляет он вперед ладонь, заставляя меня затихнуть, — это так, пока не доказано обратного, вы не можете считаться виновной, однако это не означает, что вас не будут держать в предварительном заключении до суда. А это может быть не меньше двух, а порой и трех лет.

Мои глаза расширяются от ужаса.

А адвокат тем временем продолжает:

— В общем так, сейчас уже, через пять минут, — он сверяется с часами на своей руке, — следователь будет вести ваш допрос, и я бы на вашем месте постарался максимально пойти с ним на контакт, не кричать, как вы это делаете со мной сейчас не нервничать, а четко и по всем пунктам отвечать на поставленные вопросы. И если он предложит вам какую-то сделку, не вздумайте сразу же отказываться, лучше попросите время переговорить со мной, мы посоветуемся обсудим и все решим.

— Да я и не собиралась как-то препятствовать расследованию, — тихо оправдываюсь я, за свой срыв, и с шумом выдохнув воздух, добавляю: — просто всё это кажется каким-то абсурдом.

— Я знаю, — качает головой мужчина, и я впервые вижу в его глазах сочувствие, — но вы сейчас должны собрать все имеющиеся у вас резервы и безо всяких истерик всё четко и по сути объяснить следователю. Потому и попросил время переговорить с вами, до допроса, чтобы вы не наломали дров, и не усугубили своё и так очень шаткое положение. Ведь сейчас ваша судьба буквально в его руках. И еще это очень важно, та информация, которую я вам сообщил о следователе, никому ничего не говорите, меня просто Ира попросила по своим каналам узнать, вот я по дружбе и узнал. Считайте, что я вообще вам ничего не говорил.

Я зарываюсь пальцами левой руки в волосы, и с силой начинаю массировать голову, чтобы хоть немного снизить нарастающую боль.

— Хорошо, я вас поняла, извините меня пожалуйста, — бурчу я. — Буду вести себя хорошо. И мой рот на замке.

На моем лице появляется жалкое подобие улыбки, и в этот момент открывается дверь.

Мой адвокат тут же встает, чтобы поздороваться с кем-то, и невольно закрывает весь обзор, а когда он обратно садится на стул, и я поднимаю голову, чтобы тоже поздороваться и увидеть этого самого «мстительного и амбициозного москвича», то так и замираю с приоткрытым ртом. Так как до меня очень медленно доходит, что адвокат, только что сказал: «Здравствуйте Антон Васильевич», а напротив меня — под другую сторону стола стоит он… Антон.

Он не смотрит на меня, зато смотрит на моего адвоката, и обращается исключительно к нему:

— Давайте выйдем на одну минуту, мне нужно кое-что вам объяснить.

Адвокат приподнимает одну бровь, затем поворачивается и успокаивающе улыбается мне:

— Не теряйте меня, я никуда не денусь, у них нет права вести допрос без адвоката. Ничего не подписывайте и ни на что не соглашайтесь, пока не посоветуетесь со мной.

Я сглатываю и неопределенно киваю в ответ.

На самом деле, у меня в голове полный кавардак. Так Антон и есть тот самый следователь? Он ведет это дело? Так он все знал, когда встречался со мной, или не знал? В голове ворох мыслей. И я не сразу понимаю, что Антон возвращается совершенно один, без моего адвоката и садится напротив меня — по другую сторону стола.

Я поворачиваю голову, и смотрю на дверь, ожидая, что Анатолий Николаевич сейчас вернется, однако же его нет.

Я с удивлением перевожу взгляд обратно на Антона. Передо мной уже совсем не тот растерянный мальчик, с мольбой во взгляде, каким я его видела вчера. Нет, сейчас передо мной истинный хозяин положения. Неизменный строгий черный костюм, с черной рубашкой. Слишком дорогой для обычного следователя. Идеальные черты лица, словно вылепленные скульптором. Холодный острый взгляд, расправленные плечи, подбородок чуть приподнят. Он смотрит на меня так, будто уже победил. Хотя я совершенно не собиралась с ним воевать или в чем-то соревноваться. Еле сдерживаюсь, чтобы не передернуть плечами, и вновь не запустить пальцы в волосы, чтобы помассировать голову. Боль начала усиливаться, подозреваю, что это уже от голода.