Я тебя не отпущу…

Обе женщины замолкают на некоторое время. Полина разглядывает пейзаж за окном — красиво подстриженные кусты в мини-парке в виде животных, что раскинулся вокруг ресторана, а Екатерина — собственные ногти. Я тоже молчу, потому что не представляю, что полагается говорить в таких случаях.

Слова утешения? Что-то я сомневаюсь, что им обеим они нужны. Убив и похоронив мужчину, что издевался над ними всю жизнь, да еще и избежать тюрьмы, мне кажется, такого утешения им вполне было достаточно.

Одну свел с ума, и отнял ребенка, и за вторую принялся… Что за чудовище? Мне нисколько не жаль этого отморозка. И я не уверена, что окажись на месте одной них, смогла бы выстоять…

Эти женщины прошли через ад. Но вместо того, чтобы полностью сломаться и сдохнуть в какой-нибудь психушке, они выжили, стали сильными, сплотились и наказали подонка. А теперь еще и вместе работают. Одна делает прекрасные картины, нет, я не разбираюсь в искусстве, однако видела, что продают в нашем художественном салоне. Да, картины тоже из янтаря, правда только янтарь одного цвета, да и сами картины, похожи на детские рисунки. А вот то, что делает мать Антона… это настоящие шедевры, на мой взгляд, конечно же. А то, что Полина ей помогает продавать эти шедевры, это тоже значит очень многое. Не все талантливые люди, обладают коммерческой жилкой, и умеют договариваться о хорошем гонораре.

После их рассказа, я зауважала этих сильных женщин. И даже то, что они сейчас пришли и смогли все рассказать, ради своего сына… Это тоже очень смелый поступок.

— Вы подходите Антону, — вдруг разрывает тишину Полина немного грубоватым голосом, продолжая рассматривать пейзаж за окном, и поэтому я не сразу понимаю, что она обращается ко мне.

— Да, — улыбается Екатерина, бросая на меня теплый взгляд. — Такая женщина, как вы Елена и нужна Антону.

— Почему вы так решили? — с удивлением спрашиваю я.

— Потому что он вас любит, а вы любите его, — ошарашивает меня Полина, повернув голову и посмотрев на меня своим сканирующим холодным взглядом, и только я хочу открыть рот и сказать, что все не так, как они думают, мачеха Антона, поднимает руку, и безапелляционным тоном заявляет: — Не надо говорить, что это все фикция и цирк. Я видела, как вы смотрите друг на друга, у меня большой опыт, такие взгляды подделать очень трудно. Но нам пора, мы были рады с вами познакомиться Елена, если что, вот моя визитка, — она достает из сумочки серую пластиковую карточку, и кладет её возле моей кружки. — Тут и Катин телефон есть, звоните не стесняйтесь, мы всегда на связи, а вам никогда не откажем в общении.

И обе женщины встают, прощаются, и покидают меня. А я, спустя пять минут слегка пришибленная новостями, выхожу из ресторана и иду к машине. Антон выходит ко мне на встречу, взгляд у мужчины отстраненный.

— Флэшку, — говорит он, протягивая руку, и почти не смотря мне в глаза.

Я молча передаю ему флэшку, он так же молча убирает её во внутренний карман своего пиджака, и помогает мне сесть в машину, придерживая по локоть, пока я забираюсь на высокую подножку джипа.

Всю дорогу до его дома тоже молчим. Антон, словно замороженный какой-то. Не представляю, что сейчас с ним происходит, и что он чувствует. Для меня, стороннего наблюдателя, истории обеих женщин и то казались шокирующими, а что уж говорить про родного сына, который всю жизнь считал своего отца, чуть ли не богом, и из-за которого потратил пять лет своей жизни?

Когда подъезжаем к дому, Антон поворачивается и сухим голосом мне говорит:

— Мне надо съездить кое-куда по делам, тебя проводит Василий, я уже ему позвонил.

Повернув голову, вижу, что из подъезда действительно выходит один из охранников Антона, и подойдя к машине открывает дверь.

— Хорошо, — кивнув, я выбираюсь из джипа, и не оглядываясь иду с мужчиной к подъезду, но звука тронувшегося автомобиля так и не слышу, поэтому перед тем, как войти в подъезд я все же поворачиваю голову, и вижу, что Антон, так и не закрыв дверь, смотрит мне в след.

Махнув ему рукой, и дождавшись ответной слабой улыбки, захожу в открытую дверь, а на душе сразу же теплеет, потому что даже в таком состоянии Антон думает о моей безопасности, и ему на меня не наплевать, ведь он все же проследил за тем, чтобы я дошла до входа.

Вернувшись в квартиру, брожу по холлу и коридорам, рассматривая картины, сделанные Екатериной, и не сдержавшись иногда прикасаюсь пальцами к камням.

Время проходит незаметно, и меня находит домработница.

— Елена Аркадьевна, — тихим голосом говорит она, стоя внизу лестницы, от чего я вздрагиваю.

— Простите, — виновато улыбается женщина. — Не хотела вас пугать.

— Ох, что вы, это я просто задумалась, не услышала ваших шагов, — улыбаюсь я. — Что-то случилось?

— Да нет, ничего особенного, я просто хотела позвать вас к обеду, время-то уже два часа.

— Ого! — хмыкаю я, и по привычки смотрю на руку, но совершенно забываю, что умудрилась потерять часы, еще в самолете. — А Антон Васильевич еще не приехал?

Я медленно спускаюсь по лестнице.