Я тебя не отпущу…

Как следует смочив меня, и заставив еще и возбудиться, Антон обхватывает меня одной рукой за шею, и вдавливая в матрас, медленно начинает вводить свой член.

— Ах! — вскрикиваю я, от неожиданности и резко пронзившего меня удовольствия.

Антон замирает на несколько мгновений, а затем начинает двигаться. Сначала медленно и неспешно, заставляя прочувствовать его внутри себя, от чего у меня в животе начинают кружить хороводы очнувшиеся бабочки.

Но неспешность наскучивает моему ненасытному любовнику, и он, шлепнув меня по ягодице, начинает ускорять свой темп.

Его движения становятся немного болезненными, но от этого я возбуждаюсь еще сильнее, и нащупав рукой свой клитор, начинаю его теребить.

Антон убирает руку с моей шеи, накрывает меня своим телом, упираясь локтями с двух сторон от моей головы и увеличивает темп.

Жестче… Еще сильнее… Еще быстрее… Еще глубже!

Я вгрызаюсь в подушку зубами, жмурюсь от удовольствия, и чувствую, как начинаю падать в бездну из чистого концентрированного удовольствия.

Мы ударяемся о бурлящий поток с Антоном одновременно, и нас обоих сразу же утягивает на дно, где нет возможности дышать, где есть только я и он. Где есть только наши души, сплетающиеся в едином удовольствии… В едином дыхании на двоих.

«Кажется меня на высокий слог потянуло», — мысленно усмехаюсь я, пока Антон слегка царапает меня по спине короткими ногтями.

Он сразу переложил меня на бок, после секса, сам улегся сзади и теперь гладит меня то по волосам, то по спине. Приятно, черт, хочется замурлыкать от удовольствия, а еще опять погрузиться в сладкий сон. Но надо идти в душ.

И вздохнув, я начинаю подниматься. Антон тут же хватает меня рукой за шею.

— Куда? — ворчит он, не давая мне подняться.

— В душ, — улыбаюсь я.

— Тогда пошли вместе, — горестно вздыхает мужчина.

Кое-как соскребаю свое разомлевшее после крышесносного оргазма тело с кровати и плетусь в душ. Антон идет следом за мной, не упуская момента шлепнуть меня еще раз по голой ягодице.

После душа, завернувшись в махровые халаты, мы оба не сговариваясь направляемся на кухню

— А сколько время? — спрашиваю я Антона, смачно зевая, и заглядывая в окна в гостиной.

— Уже три часа ночи, — ошарашивает меня мужчина.

— Вот это я спать, — тихо удивляюсь я, качая головой.

Уже на кухне, я достаю контейнеры с нашим ужином, заботливо подготовленные домработницей, и выставляю их в микроволновку. Антон нарезает хлеб, и разливает по чашкам чай. Вытащив контейнеры, помогаю мужчине сервировать стол.

Кушаем оба на кухне. В столовую идти, не особо хочется. Да и меня, если честно, эта пафосная комната для приема пищи немного удручает. Не слишком ли круто всего лишь для двоих? Ладно бы толпа народу, каких-нибудь гостей…

Кажется, я готова размышлять, о чем угодно, лишь бы не о насущных проблемах. Впрочем, как и Антон.

За поздним ужином мы обсуждаем насколько хорошо прожарено мясо, пытаемся угадать, какие специи туда положила Валентина Павловна. Восторгаемся ароматом цветочного китайского чая. И даже умудряемся какие-то анекдоты травить по поводу еды.

Убираем посуду в посудомойку тоже вместе. Антон вытирает со стола.

И от всех этих совместных бытовых мелочей на душе становится так тепло и уютно, что опять хочется замурлыкать, как сытая кошка от удовольствия.

Еле сдерживаю себя… а заодно пытаюсь вспомнить, как себя вел Берцев. Кажется, он никогда не помогал мне с уборкой на кухне. Даже когда мы с ним только-только познакомились, он всегда был уверен, что женщина обязана хозяйничать на кухне, в плане готовки и уборки со стола, а мужчина уже делать по дому, какие-то более сложные дела. Хотя мне кажется, что муж и жена должны делать все домашние дела совместно… Но с Берцевым я не спорила, любила ведь всей душей. А сейчас, сейчас мне даже сложно представить, как я могла в нем что-то найти? Год назад, когда он появился, не сказать, что стал уродливее, может постарел немного, морщины у глаз появились глубокие, вески чуть седина тронула, но телосложение осталось такое же. За фигурой своей он всегда следил. Однако же, ничего во мне не ёкнуло, кроме обиды и злости.

А вот на Антона… На этого мужчину, еще как ёкает…

Вернувшись обратно в постель, Антон опять перевернул меня на бок, и притянув к себе чуть ближе запустил в мои волосы свои нежные пальцы.

Я бы уснула… но…

Надо было поговорить, и откладывать разговор на потом не хотелось. Мне же теперь работу надо искать, наверное, и домой возвращаться… а отпускные мне, скорее всего, так никто и не выплатил, и уже не выплатит теперь, фирма-то поди закрылась.

Вот только с чего начать?

Что ж, начнем со стандартного…

— Как у тебя дела? — тихо спрашиваю я.

— Дела… — горько усмехается Антон, и тут же напрягается всем телом, а его пальцы замирают, зарывшись в моих волосах. — А почему ты спрашиваешь?

— Я просто подумала, — бормочу я, чувствуя странную нервозность, охватившую меня, — что если с убийством твоего отца, все решено, то мне, наверное, теперь можно вернуться дом…