Я тебя вижу

«Извините, что не выходила на связь. Постараюсь позже перезвонить, а пока коротко. Мы полагаем, что преступник управлял сайтом из кафе “Эспресс, О!” рядом с Лестер-сквер – расследование продолжается. Люк Харрис все еще под залогом – я дам вам знать, что скажет прокурор. Работа из дома – хороший ход. Берегите себя».

Я дважды перечитываю сообщение. Затем беру со стола папку «Разное», достаю чек из «Эспресс, О!», смотрю на номер, нацарапанный на обороте, ищу дату. Чернила внизу размазались, и я ничего не могу разобрать. Как давно он здесь? В доме совсем не холодно, но меня трясет, и клочок бумажки дрожит в руке. Я иду на кухню.

– Кэти?

– М-м-м?

Она намазывает масло на хлеб прямо на кухонной столешнице. Смахивает крошки в ладонь и стряхивает их в раковину.

– Прости. – Кэти видит мое лицо. – Всего пара крошек, мам.

Я протягиваю ей чек.

– Ты когда-нибудь бывала в этом месте?

У меня кружится голова, словно я резко вынырнула из воды. Барабанит пульс. Считаю удары, стараясь его успокоить.

Кэти морщит нос.

– Не думаю. А где оно?

– Рядом с Лестер-сквер.

Когда встречаешься лицом к лицу с опасностью, тело должно выбрать одну из двух стратегий: бороться или бежать. Мое ничего не выбирает. Оно застыло, не в силах пошевелиться.

– О, тогда знаю! По крайней мере, мне так кажется. Я там не была, но мимо проходила. А зачем тебе?

Я не хочу ее пугать, поэтому рассказываю о сообщении констебля Свифт, но спокойно, будто это не имеет большого значения. Жужжание в ушах становится громче. Это не случайность. Я точно знаю.

– Всего лишь чек. Не обязан же он принадлежать человеку, стоящему за сайтом? – Взгляд Кэти скользит по моему лицу, она пытается понять, насколько я встревожена.

«Обязан», – а вслух говорю:

– Нет. Конечно, нет.

– Он откуда угодно мог взяться: из кармана пальто, из старого пакета, мало ли откуда. – Мы обе притворяемся, что говорим о чем-то безобидном. Одиноком носке. Бродячей кошке. О чем угодно, только не о клочке бумаги, который каким-то образом связывает маньяка с нашим домом. – Я все время оставляю чеки в пакетах.

Мне хочется, чтобы она была права. Вспоминаю, как сама хватала из шкафчика под мойкой один из дюжин пакетов и находила забытые чеки от предыдущих походов по магазинам.

Мне хочется, чтобы она была права, но по шее бегут мурашки, и я понимаю, что Кэти ошибается. Чек в нашем доме только потому, что его кто-то принес.

– Но все-таки странное совпадение, тебе не кажется? – Я пытаюсь улыбнуться, но улыбка рассыпается, превращаясь во что-то совсем другое.

В страх.

В голове звучит голос, который я не хочу слушать. Подкрадывающийся страх нашептывает, что ответ прямо передо мной.

– Нам нужно мыслить рационально, – произносит Кэти. – Кто бывал в доме в последнее время?

– Ты, я, Джастин и Саймон, – перечисляю я, – само собой. И Мелисса с Нилом. Вчера я принесла кипу документов – квитанций и счетов – Грэхема Хэллоу.

– Может быть, чек его?

– Возможно. – Я вспоминаю о стопке газет на столе Грэхема и его вполне правдоподобном объяснении. – Но в последнее время он меня очень поддерживал, даже дал отгул. Не могу представить, чтобы он совершал что-то невообразимое.

Мне в голову приходит мысль. Хоть полиция и не нашла никаких улик против Айзека, это не значит, что их нет.

– В прошлом месяце мы убрали со стола перед воскресным обедом. И здесь был Айзек.

У Кэти отвисает челюсть.

– Ты на что намекаешь?

Я пожимаю плечами, но это неубедительно даже для меня.

– Ни на что не намекаю. Просто перечисляю людей, которые были в доме в последнее время.

– Неужели ты думаешь, что Айзек имеет к этому какое-то отношение? Мам, когда все началось, я с ним даже знакома не была. Ты же сама говорила, что рекламу публикуют с октября.

– Но он же сфотографировал тебя, Кэти. Без твоего ведома. Тебе не кажется, что это жутко?

– Сфотографировал, чтобы послать другому актеру! А не выложить на сайте! – Она кричит на меня, обороняясь и злясь.

– Откуда тебе-то знать? – ору я в ответ.

Между нами повисает молчание. Мы обе приходим в себя.

– Чек может принадлежать кому угодно, – упрямо повторяет Кэти.

– Тогда надо обыскать дом.

Она кивает:

– Начнем с комнаты Джастина.

– Джастина? Ты же не думаешь… – Я вижу выражение ее лица. – Хорошо.