Я тебя вижу

Даже в детстве Джастин любил компьютеры больше, чем книги. Раньше я тревожилась, что сама что-то не так сделала – например, позволяла слишком много сидеть перед телевизором, – но потом появилась Кэти, и она стала настоящим книжным червем. Тогда я и сообразила, что у меня просто очень разные дети. Когда они были маленькими, у нас даже компьютера не было, но информатика оказалась одним из немногих предметов, которые Джастин посещал в школе. Он выпрашивал у нас с Мэттом собственный компьютер, но мы не могли себе этого позволить. Тогда сын начал откладывать карманные деньги и покупать детали, которые прятал под кроватью, рядом с конструкторами и фигурками Лего. Он самостоятельно собрал первый компьютер по инструкциям, распечатанным в библиотеке, а со временем добавил ему памяти, поставил больший жесткий диск и видеокарту получше. В двенадцать Джастин знал о компьютерах и интернете больше, чем я в тридцать.

Помню, однажды он пришел из школы, и прежде, чем успел убежать наверх, чтобы присоединиться к какой-то сетевой игре, которой тогда увлекся, я усадила его и начала объяснять, как опасно слишком много рассказывать о себе в интернете. Что подростки, с которыми он болтает, на самом деле могут оказаться пятидесятилетними извращенцами с капающей на клавиатуру слюной.

– Я слишком умен для педов, – со смехом ответил Джастин. – Им меня не поймать.

Думаю, я была впечатлена. И горда тем, что мой сын настолько смышленый и разбирается в технологиях куда лучше меня.

Годами беспокоилась о том, как бы Джастину не стать жертвой интернет-злодеев, и ни разу не подумала, что он сам может быть одним из них. «Не может, – немедленно одергиваю себя. – Я бы знала».

В спальне Джастина стоит затхлый запах дыма и носков. На кровати лежит стопка чистого белья, которое я вчера туда положила. Раньше аккуратно сложенное, оно сползло на сторону. Джастин лег спать, даже не потрудившись сдвинуть или убрать его.

Я раздвигаю занавески, чтобы впустить немного света, и вижу на подоконнике шесть кружек, половина которых превратилась в пепельницы. Рядом с зажигалкой лежит искусно свернутый косяк.

– Проверь ящики, – говорю я стоящей в дверях Кэти. Она не двигается с места. – Скорее! Неизвестно, сколько у нас времени.

Я сажусь на кровать и открываю ноутбук Джастина.

– Мама, мне кажется, это неправильно.

– А продавать информацию о женщинах мужчинам, которые хотят их изнасиловать или убить, – правильно?

– Он бы так не поступил!

– Я тоже так думаю. Но нам нужно убедиться. Обыщи комнату.

– Я даже не знаю, что искать, – упрямо произносит Кэти, но все же открывает дверцы шкафа и начинает рыться на полках.

– Чеки из «Эспресс, О!», – говорю я, пытаясь придумать что-нибудь компрометирующее. – Фотографии женщин, информацию об их поездках…

Ноутбук Джастина защищен паролем. Я смотрю на экран, откуда на меня глядят никнейм «Game8oy_94» и крошечный аватар Джастина с вытянутой к камере рукой.

– Деньги? – уточняет Кэти.

– Точно. Что-то из ряда вон выходящее.

Каким может быть пароль Джастина? Я пробую его дату рождения, но на экране появляется надпись: «ДОСТУП ЗАПРЕЩЕН. ОСТАЛИСЬ ДВЕ ПОПЫТКИ».

– Деньги, – снова произносит Кэти, и я понимаю, что это не вопрос. Поднимаю взгляд. Дочь держит конверт. В точно таком же Джастин вручил мне плату за аренду. Конверт распух от двадцатифунтовых и десятифунтовых банкнот, даже клапан не закрывается. – Как думаешь, это его жалованье из кафе?

Кэти не знает о том, что Мелисса, уклоняясь от налогов, платит наличными. Сомневаюсь, что дочку такое заботит, но решаю не рассказывать лишнего. Чем больше людей узнает, тем выше вероятность, что пронюхает налоговая, а неприятности не нужны ни Мелиссе, ни мне.

– Наверное, – туманно отвечаю я. – Положи обратно.

Снова пытаюсь угадать пароль. На этот раз ввожу смесь из нашего адреса и клички первого питомца Джастина – песчанки по имени Джеральд, который сбежал и несколько месяцев жил под половицами в ванной.

ДОСТУП ЗАПРЕЩЕН: ОСТАЛАСЬ ОДНА ПОПЫТКА.

Не осмеливаюсь дальше рисковать.

– В шкафу еще что-нибудь есть?

– Насколько я могу судить, нет.

Кэти подходит к высокому комоду, выдвигает по очереди ящики и со знанием дела проводит рукой под каждым, проверяя, не приклеено ли там что-нибудь. Она роется в одежде Джастина, а я закрываю ноутбук и оставляю его на кровати. Надеюсь, в том же положении, в каком нашла.

– Как там с компьютером?

– Не могу войти.

– Мама… – Кэти не смотрит на меня. – А ведь чек может принадлежать Саймону.

Мой ответ следует незамедлительно:

– Он не Саймона.

– Ты этого не знаешь.

– Знаю. – Никогда и ни в чем не была настолько сильно уверена. – Саймон меня любит. Он ни за что не причинит мне вреда.

Кэти захлопывает ящик, заставляя меня вздрогнуть.

– Ты тычешь пальцем в Айзека, но даже мысли не допускаешь, что в этом замешан Саймон?

– Вы с Айзеком знакомы всего пять минут.

– Но так будет по-честному, мам. Раз мы копаемся в вещах Джастина и обвиняем Айзека, то нам придется брать в расчет и Саймона. Нужно обыскать его комнату.

– Я не стану обыскивать комнату Саймона, Кэти! Как после этого он сможет мне доверять?