Я тебя выдумала

Я преследовала ее. Похоже, чирлидеры имеют свои преимущества – она была в лучшей форме, чем я. Но я знала, куда она направляется. И когда мы столкнулись на перекрестке, Селия повернула направо, а я продолжила бежать прямо и оказалась в западной части школы. Затем спрыгнула с пандуса для инвалидов и оказалась у северо-восточного угла как раз вовремя, чтобы схватить Селию за майку. И в силу инерции бега я прижала ее к стене.

– Завязывай… бежать… – сказала я, пытаясь отдышаться. Она смотрела на меня и терла плечо, которым ударилась о кирпич.

– Я… должна… что-то спросить у тебя…

– Ну так спрашивай, – рявкнула она.

Я сделала глубокий вдох.

– МакКой. Что происходит… с МакКоем?

Глаза Селии распахнулись, потом сузились.

– Ты о чем тут толкуешь?

– Послушай, я знаю о твоей маме. Знаю о Мак Кое. Знаю, что он вызывает тебя к себе в кабинет, что он одержим тобой. Если… если он что-то с тобой делает, ты должна поставить об этом в известность кого-то из начальства.

Через долю секунды лицо Селии осветило понимание. Но потом выражение ее лица изменилось, и она обнажила зубы.

– Ничего ты не знаешь. – Она оттолкнула меня. – Убирайся с глаз моих долой. И не произноси больше при мне имя Рича Подонка МакКоя.

Она шибанула меня плечом так, что я подалась назад и чуть не упала. Хотела было опять погнаться за ней и терзать вопросами до тех пор, пока Селия не признает, что все-таки происходит что-то нехорошее, что ей нужна помощь, но я уже все поняла. Я забрала себе то, что она любила. И она никогда не будет доверять мне.

Магический шар

Разговор номер восемь

Она вовсе не сумасшедшая, правильно?

По моим сведениям, нет.

Она просто… одинокая.

Скорее всего.

Но она не хочет, чтобы рядом кто-то был.

Ответ неясный, попробуй еще раз.

Почему она не хочет помощи?

Не могу сейчас предвидеть.

Тридцать девятая глава

Главным смыслом января, казалось, стало превращение жизни Селии в ад. Иван и Ян заставляли ее подбирать мусор, который они бросали мимо корзин. Тео целую неделю приказывала ей чистить машины для поп-корна и хот-догов. Джетта вынуждала прыгать в бассейн в одежде, чтобы доставать кирпичи для ныряния, которые сама же Джетта бросала в бассейн, когда команда пловцов находилась в менее чем десяти футах от воды.

Селия никогда не пыталась воспротивиться, особо не сердилась и начинала лезть в бутылку, только когда я упоминала МакКоя.

К середине февраля я начала удивляться: а что, собственно, члены клуба могут иметь против Селии? Чем оправданы их выходки? Да, она сука. Да, она делала ужасные вещи людям – или, по крайней мере, мне так говорили.

Мы с Майлзом не присоединялись к остальным, но и не останавливали их, и потому мне казалось, тоже принимали участие в этих издевательствах. Когда Селия видела нас вместе, засекала наш быстрый поцелуй в зале или как мы держимся за руки, я могла поклясться, что она была готова разрыдаться.

– Они вольны поступать с ней, как хотят, – сказал однажды Майлз в конце февраля, после того как тройняшки заставили ее без тележки оттащить все воняющие рыбой полотенца в прачечную. Селия случайно уронила несколько из них в бассейн, и ей пришлось лезть за ними. Мы с Майлзом стояли, прислонившись спинами к плиточной стене. Майлз смотрел на воду с отвращением.

Селия вылезла из воды и посмотрела на Майлза.

– Отнеси их в прачечную, – велел ей он.

Селия кивнула. Майлз был единственным человеком, чьи поручения она выполняла, не ругаясь сквозь стиснутые зубы и не бросая свирепых взглядов в ответ.

– Привет, Зеленая королева! – Иван, Ян и Джетта вышли из раздевалок в купальных костюмах.

– Что вы задумали? – встревоженно спросил Майлз, взглянув на часы. – Уже шесть.

– Значит, у нас полно времени, чтобы поплавать до того, как мы закроемся. – Ян забрался на доску для ныряния.

– Mein Chef! Алекс! Вы должны пойти плафать з нами! – пропела Джетта, подплыв к бортику бассейна и глядя на нас снизу вверх.

– Да, босс, давайте! – крикнул Ян, прежде чем нырнуть.

– Нет, – сказал Майлз. – Ненавижу быть мокрым.

– Она то же самое с… – начал было Иван, но брат тут же окунул его в воду.

– Вы же знаете, я не люблю плавать, – сказал Майлз, потому что Джетта продолжала смотреть на него глазами обиженного щенка.

– Тогда дафай играть ф тфою игру. Я кого-то задумала.

Лицо Майлза озарила улыбка, но лишь на несколько секунд. Они начали играть в Двадцать вопросов по-немецки. Я не понимала, что они говорили, но не сомневалась, что Майлз намеренно тормозил игру. Когда остались только он и Джетта, он под любым предлогом избегал говорить по-английски. Я была рада, что Майлз может общаться с Джеттой по-немецки, но я оставалась вне игры в прямом и в переносном смыслах. В Майлзе был еще один человек, которого я не видела и не знала, потому что не умела говорить на его родном языке.