Я — Темур, властитель вселенной

Поэтому мы направили вперед отряды заготовителей, чтобы те изучали окрестности и отыскивали в большом количестве корм и продовольствие, которое следовало складировать в пунктах, впереди следования основного войска. Я знал, что попав в районы болот (где имелась лишь одна единственная дорога), заготовительные отряды не смогут разъезжать по окрестностям, по этой причине еще прежде, чем войско дойдет до того места, следовало набрать достаточный запас корма и продовольствия. (Пояснение: район тех болот сегодня уже не существует, ибо до того, как Хиндустан попал в руки англичан, тогдашние его владыки-потомки Бабура, называемые историками империей Великих Моголов, осуществили ряд крупных реформ и преобразований, в числе которых было также осушение болот, устройство на их месте пастбищ и плантаций, что впоследствии дало возможность Надир-Шаху, правителю Ирана, во время его похода на Дели, без затруднений пройти через ту местность, ибо к тому времени вышеупомянутых болот уже не существовало. — Марсель Брион).

Доехав до развалин крепости Джумба, я оставил паланкин и пересел на коня. Поскольку тот район изобиловал змеями, разбив лагерь, мы разожгли побольше костров, чтобы уберечься от тех гадов. На следующий день мы, покинув окрестности Джумба, пошли на крепость Луни тропою диких слонов, о которой я раньше рассказывал. Посланный вперед дозор доложил, что в крепости Луни все еще находится гарнизон его защитников, поэтому ее следует либо обойти, либо взять.

В течении первых трех дней, пока мы удалялись от Дели, среди воинов всё ещё наблюдались случаи заболевания холерой и смерти от неё, однако начиная с четвертого дня число больных начало уменьшаться, а к моменту приближения войска к крепости Луни, случаев заболевания холерой уже вовсе не наблюдалось. Я понял, что очаг эпидемии находился в самом Дели, удалившись от которого, мы сумели избавиться от той опасной болезни. В дни, когда в войске свирепствовала холера, мне советовали держаться подальше от больных воинов, меня пугали: от них легко заразиться, а затем заболеть и умереть.

Однако, несмотря на мое постоянное общение с больными, сам я не заболел, и я понял, что человек может постоянно вдыхать аромат болезни и оставаться неуязвимым перед ее воздействием. Индусы сказали, что наступил сезон дождей — «барсат», во время которого, словно распахивая небесные врата, дождь льет день и ночь. В других странах сезон дождей падает на осень и зиму, тогда как в Индии он начинается в разгаре лета, в самый жаркий его период. Поэтому индусы радуются его приходу, ибо жара спадает и погода становится прохладнее.

Когда мы пошли назад от Дели, жара нас замучила, мы тоже желали скорейшего наступления сезона дождей, несущего прохладу, я же знал также, что с наступлением того сезона, мы не сможем передвигаться совсем или если и сумеем, то очень медленно. Дожди в Хиндустане льют в течении тридцати-сорока дней, однако не беспрерывно, и когда дождь прекращался, мы имели возможность продолжать свой путь.

Само собой, что в первые дни ливня «барсат» нам поневоле пришлось остановиться, поэтому я велел, чтобы воины, с привлечением заложников и местных жителей, начали рубить деревья и сооружать из них навесы. Для привала и отдыха нам не нужны были настоящие помещения, погода была теплой, поэтому было достаточно иметь навесы, чтобы люди и животные не мучились от дождя, поэтому нашим воинам не составило труда быстро изготовить такие навесы.

Приблизившись к крепости Луни, я заметил что на вершине одной из башен подвешены голова и некое туловище, распухшее и напоминающее огромный бурдюк.

Хотя время исказило черты лица, я понял, что это голова моего сына, Саъада Ваккаса, но не понял, что же это было подвешено под той головой, по форме напоминавшее раздутый бурдюк. Впоследствии я узнал, то была кожа, содранная с его тела и набитая соломой.

Я не в силах описать свое состояние, когда я увидел голову сына и его оболочку, набитую соломой. Я допускал возможность гибели своих сыновей в сражениях, допускал такую же вероятность и в отношении себя. Смерть воина на поле битвы — дело обычное, однако я никогда не предполагал, что тело моего дитя могут набить соломой и повесить на башенной стене крепости.