Я — Темур, властитель вселенной

Эбдаль Гильзайи и его воины, проявившие смелость и отвагу в ходе сражений, добыли множество трофеев. Я разрешил им оставить себе все, что они сумели захватить в ходе той воины и ничего не потребовал из той добычи для себя.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Война в стране Шам и завоевание ее городов

На обратном пути из Хиндустана, я попал в Кабул в первый день весны, не задерживаясь там, я проследовал дальше — на Родину. На восемнадцатый день весны я вступил в Кеш, и увидал, что город тот, основанный мною, стал подобен раю.

Весенние цветы еще не распустились, однако все вокруг было зеленым, подросли деревья, высаженные вдоль улиц города. Я сказал, что желаю, чтобы жители Кеша жили в достатке, в том городе не должно быть места нужде, поэтому я вновь изучил, как живет его население, не испытывает ли кто-либо нужду. Однако никто не знал нужды, все жили в достатке.

Красота и благоустроенность города манили меня отдохнуть в нём, остаться хотя бы до поры цветения красных и желтых роз, однако я предостерег себя, напомнив себе о том, что индийский брахман предрек для меня лишь семь лет оставшейся жизни, и потому не стоило тратить столь короткий срок на негу и удовольствия. Я думал: «Ведь еще в первой половине своей жизни ты не предавался неге, поэтому не стоит отдаваться ей теперь, когда время, возможно, отсчитывает последние годы, отведенные тебе. После этой весны ты увидишь всего лишь шесть других вёсен, после чего погибнешь на поле битвы, потому, что люди, подобные тебе не умирают от болезни в постели, они встречают смерть в бою». (Это предчувствие Амира Тимура не сбылось — он, перенесший множество опаснейших сражений, умер в постели, от болезни — Марсель Брион).

«Встань и воспользуйся оставшимся коротким сроком для того, чтобы завоевать Рум, что расположен на западе, присоедини его к странам уже подвластным тебе на Востоке, чтобы при жизни твоей и после смерти твоей тебя называли Властитель Востока и Запада. Встань и иди в Самарканд, чтобы заложить там два камня, один — в основании Божьего храма (мечети) и второй — в основании своей гробницы. Человек, подобно тебе, не боящийся смерти, должен своими руками, ещё будучи живым, воздвигнуть для себя гробницу, а те, кто страшится ее — невежи и слабы. «Хувва аль-Лази ло-Йаъмут» (т. е. кто есть тот человек, который не умрет?) — всю жизнь эти слова были у тебя на языке, и ты знаешь, что кроме Аллаха, ничто и никто не вечны, даже солнце, освещающее мир, канет в вечность и погаснет».

Я не стал задерживаться в Кеше больше чем на три дня. Управившись с делами, я отправился дальше, заглянув по пути в несколько селений и городов и на тридцатый день весны первое, что я сделал, это выбрал просторное место для строительства большой мечети, а второе место я выбрал для своей гробницы, собственноручно заложив там первый камень. (Эта мечеть и гробница сохранились в Самараканде и до сегодняшнего дня, однако все украшения той мечети были расхищены в течении прошедших столетий — Марсель Брион).

Давая указание начать строительство тех двух сооружений я сказал зодчему: «Никто не знает, сколько лет проживет, может мне осталось совсем мало, и я хочу, прежде чем умру, увидеть ту мечеть и гробницу завершенными». Зодчий ответил: «Возведение мавзолея не займет более двух лет, тогда как на строительство мечети понадобится целых четыре года». Я сказал: «Хочу, чтобы была возведена такая мечеть, которая простоит две тысячи лет и не разрушится». Зодчий ответил: «Сделаю все, что в моих силах, чтобы здание мечети было прочным». Заложив камни в основание обоих строений, определив размер расходов и выделив необходимые для этого средства, я покинув Самарканд, отправился в степь, формировать войско для похода, на этот раз на Запад. Всех раненных и уставших воинов я освободил от службы, наделив их землей для ведения собственного хозяйства, ибо для похода на Запад нужно было свежее пополнение из молодых воинов, полных задора и отваги. Воины, прослужившие под моим началом многие годы, покидали меня удовлетворенными, говоря, что всю оставшуюся жизнь они неустанно будут возносить хвалу моему имени, потому что пока будут живы, им не придётся беспокоиться о средствах к жизни.