Я. Ты. Мы. Они

— Мы все еще можем вернуться к нему, — в Сашином голосе столько надежды, что мне даже смешно.

— Ты действительно в это веришь?! — я стараюсь сохранять спокойствие, но вопрос все равно звучит как-то визгливо и истерично.

— А что верить-то? Если ты не заметила, я был здесь все это время. И видел — нас непреодолимо тянет друг к другу. Значит, еще есть шанс.

— Сам же сказал, что сексом дело не исправишь.

— Не исправишь, — он пытается быть рассудительным, но я вижу, что он напряжен, и это придает мне сил. Слова словами, но мне важно знать, что он тоже переживает, что ему не все равно. — Но в данном случае я предлагаю рассматривать все произошедшее как проявление того, что мы нужны друг другу. Даже… Даже если это и было частью твоего прощального плана.

Значит он понял, про какой план я начинала говорить. Мне кажется, или в последней фразе был упрек?

— Мне было необходимо доказать себе, что я еще могу тебе нравиться, быть привлекательной для тебя, — для чего-то оправдываюсь я, а потом пугаюсь.

Зачем я это говорю?! Звучит как-то совсем убого, как будто напрашиваюсь на жалость. Пытаюсь спрятать лицо в ладонях, но Саша останавливает, зажав их в своих руках.

— Нравиться? — он выглядит крайне удивленным. — Сань, что за бред?! Зачем тебе что-то доказывать? Да у меня всегда от тебя голову рвало так… Что я еле мог себя контролировать. Иначе откуда у нас столько детей?!

Последней фразой он как всегда пытался пошутить. Подколки про детей всегда разряжали любой накал страстей между нами. Но только не сегодня. Слишком все зашло далеко.

— Как оказалось, не так уж сильно, раз понадобилась другая!

— Она не для этого понадобилась! Не для секса!

На этом месте я хорошенько шарахнулась от него в сторону, такое чувство, что мне сейчас пощечину дали. Если он хоть слово скажет про душевную близость, я его просто убью.

Саша опять правильно понимает мои мысли, поэтому быстрее продолжает:

— Да я не об этом! Я с ней спал, не более. Три… три гребаных раза.

Я не выдерживаю и подскакиваю на ноги. Три раза. Это много или мало? Это больно, при любом раскладе, это невыносимо больно. Не хочу его слушать, надо выпустить покрывало из рук, и заткнуть уши. Но я, конечно же, этого не делаю. А лишь стою истуканом и слушаю Сашу. А его как назло тоже уже понесло.

— Я к ней и не чувствовал ничего толком. Так пофлиртовали пару раз. Я ей понравился, и этого оказалось достаточно.

— Ты хоть понимаешь, насколько мерзко это все звучит?!

— Понимаю.

— Тогда зачем?!

Зачем ты это мне говоришь? Зачем ты с ней спал? Зачем это все с нами?!

— Если я скажу, что не знаю?

— Тогда я прямо сейчас возьму и уйду.

Он молчит. А я психую, скидывая покрывало, и начинаю искать свою рубашку. Вон отсюда, вон от него. За сотни миль, за километры, лишь бы не видеть, лишь бы не слышать.

Я бы действительно ушла, даже если б рубашку не нашла, так бы и убежала полуголой. Но Сашка хватает меня, и с силой тянет на себя. Только и успеваю выставить вторую руку перед собой и упереться в его грудную клетку.

— Мне нужно было почувствовать себя виноватым, — вдруг бесцветным голосом сообщает он.

Что?!

— Что ты сказал?!

— Мне нужно было чувствовать свою вину. Чтобы перестать злиться на вас… на тебя.

Ладонь, лежащая на его груди, непроизвольно сжимается в кулак, хорошенько пройдясь ногтями по его коже, оставляя за собой красный полосы.

Сашка морщится, но не отпускает меня.

— Ты просто не знаешь, что придумать в оправдание, да? — это единственный логичный ответ, который приходит в мне в голову.

Его глаза темнеют, а он еще сильнее сжимают мое запястье. Мои слова обижают его.

— Дорогая, я могу сколько угодно выдать тебе вариантов, и поверь, не один из них тебе не понравится. Так что, давай, начнем все же с правды.

Вообще, это очень интересно наблюдать за его реакциями, наблюдать, как раскаяние сменяется отрешенностью, а потом перерождается в гнев. И вот последнее пугает меня больше всего. Не потому что, я боюсь его, Саша никогда не сделает мне больно… По крайней мере в физическом плане. А потому что я не понимаю, чем вызван его гнев.

Пытаюсь вырвать свою руку, но он не отпускает. Правда, злость свою усмиряет, даже хватку ослабил.

— Ты выслушаешь меня, — то ли приказывает, то ли спрашивает он. Я смотрю в его практически черные глаза и не могу отвести свой взгляд.

— Да, — шепчу одними губами словно под гипнозом.

— Тогда пошли отсюда?

Предложение настолько нелепое, что я даже не сразу понимаю, о чем он говорит.

— Что? Куда?

— Куда- Нибудь. Там где люди. Чтобы можно было просто разговаривать. Без истерик и разборок. Иначе чувствую, договоримся.

Он выпускает мою руку. А я вот почему-то не спешу отойти.

— И куда же мы пойдем? — я пытаюсь ерничать, но Чернов игнорирует мой тон.

— Тут внизу ресторан. Пошли туда. Есть хочу страшно, весь день не ел.

Идея скажем прям так себе, но мне почему-то нравится. Мне тоже нужно время, чтобы собраться с мыслями. Сердце стучит как ненормальное в ожидание чего-то…