Я. Ты. Мы. Они

Он вроде бы и не осуждает, но и… осуждает. И его слова звучат дико еще от того, что я-то считаю, что все правильно делаю, наоборот ограждаю от лишних проблем. С ума сойти. Он считает, что я не нуждаюсь в нем, а я ведь наоборот…

— А что бы изменилось, если я бы тебе ныла или жаловалась? Если скидывала бы все на тебя? Разве, нас бы это спасло? Ты наоборот, еще раньше от этого отвалился.

— Так вот, значит, какого мнения ты обо мне?!

— Я не об этом…

— Об этом, Саня, об этом. Раньше не отвалился, со Стасом не ушел, ад с Ромой пережил… Да мыслей у меня таких даже не было никогда! А тут не осилил бы школьные разборки Стаса?! Не справился бы с тем, если ты себе однажды позволила расслабиться и побыть… слабой?

— Вот именно! Зачем тебе слабая я?!

— Как это зачем?

Нет, он действительно не понимает.

— Саш, да у тебя же проблемы из-за меня по жизни! Переспал однажды с дурочкой пятнадцатилетней, и она тут же беременная. А потом опять залетела, и опять… То ребенок больной, то двойня. Я же всегда понимала, что не предел твоих мечтаний. Да, ты остался со мной и Стасом… Любил. Но это ведь потому что у тебя выбора не было.

— Да откуда у тебя эта хрень в голове?! Какой нах*й выбор. Я всегда был с тобой, потому что не мог иначе. Да, может быть, не сразу понял, что люблю. Но как узнал тебя ближе, так уже не мог отступить. И не от рождения Стаса отсчет бери. Я ведь тогда… именно к тебе пришел, потому что только к тебе и влекло. Пьяный был, вообще не соображал, умереть хотел… А тут ты, живая, настоящая, искренняя. Я тогда натурально разумом двинулся. Только уже потом понял, что натворил, когда поздно было. Если б мог себя хоть немного контролировать, по-другому бы все сделал…

— Не надо по-другому, — жалобно пищу я, завороженная его признаниями. — Стаса бы не было.

— Да, Стаса, — устало повторяет он за мной.

Чай уже давно остыл, а торт опротивел. Он как ненужный свидетель всех наших признаний.

— Тогда зачем понадобилась другая женщина? — наконец-то, задаю я тот вопрос, который все это время терзал меня. На самом деле я не хочу знать ответ на него, так как боюсь, разрушить то хрупкое доверие, которое вот-вот наметилось между нами.

Саша глубоко вдыхает, сцепляя руки в замок.

— Я злился, как же я злился. И нет, это не было попыткой тебя наказать. Но в один момент понял, что не могу с вами, на таких вот… игрушечных ролях. Ты обо мне как еще об одном ребенке заботилась! Срываться стал, на тебя, на детей. Пытался сдержаться, но все равно же прорывалось. Особенно на Стаса. Он же как продолжение тебя. Если и есть авторитеты, так только ты. Я сам изводился, вас начал обижать. Видел же это все… Попытался уйти в работу опять, чтобы хоть как-то остыть. Но было только хуже. Вы все дальше, а мне без вас плохо, а вам нормально. Ты вообще казалось, что моего отсутствия не замечаешь. Улыбалась, радовалась, как Баксу, блин… С Олеськой случайно познакомились. Года два назад. Олеся, жадно выхватываю имя соперницы я из его речи. Олеся. Что ж, у олененка появилось имя.

— Она работает у одного из наших постоянных клиентов. Мы так, пересекались иногда по делам. Она флиртовала, да они все флиртует…

Кто они, я побоялась уточнять.

— Но я игнорировал. Льстило, конечно, но не более. А потом был какой-то совместный корпоратив. Я выпил порядком… Да не морщись ты так, у нас тогда ничего не было. Она меня обхаживала, крутилась вокруг, нахваливала меня. А мне вроде, как и приятно, и противно. Виноватым себя перед тобой чувствовал, что вообще слушаю. Приехал домой, в глаза смотреть боюсь, вдруг догадаешься. В общем вины хватило на неделю… Ужился со всеми вами, за тобой хвостом бегал. А потом опять. Злость вверх взяла. У тебя ведь и мыслей никогда не было таких, про другую женщину, мне почему-то еще обидней стало. Подумал, что точно не нужен. Представляешь, и злюсь на тебя, и виню себя, что скотина такая.

— Тогда ты решил переспать с ней? — голос у меня хриплый и совсем безжизненный.

— Не то чтобы решил. Но видимо да, тогда. Напился как свинья и позвонил ей. Встретились в каком-то мотеле и…

Жмурюсь. Не могу я слышать этих подробностей. Не могу. Сашина горячая рука ложится поверх моей.

— Мне не продолжать?

— Продолжай, — прошу я. Наверное, я все-таки мазохистка. — Я должна, знать.