Я все скажу

Поэт черканул: «Вере – удачи» и размашисто подписался.

«Может, обойдется все? – подумал он. – Но кто же настоящую печатку с пальца артиста снял? И куда унес? А главное: зачем? Неужели еще кто-то из гостей знает о пушкинском перстне? Подозревает о его сверхценности?»

Чтобы скоротать время, он начал расспрашивать сержанта: «А кто мама? А чем занимается? А откуда родом?»

Тот отвечал: «Из Гороховца. Работы там нет. Мужики в Москву ездят, вахтовым методом, на неделю, две. Мама у меня там в частной гостинице, уборщица, хотя по образованию инженер, на судоремонтном работала всю жизнь. Мне повезло, после армии в полицию взяли, учусь заочно в юридическом».

Наконец, из комнаты выглянули сыщик и Кристина. Девушка сразу пошла по коридору к поэту, а правоохранитель сделал ему издалека знак: мол, давайте, заходите теперь вы. На полпути Богоявленский повстречался со своей возлюбленной. Ему хотелось по ее лицу понять, как все прошло, но та отвернулась от него.

В комнате чувак в свитерке предложил ему сесть в кресло, а сам умостился за письменным столиком орехового дерева. Достал из кармана видавший виды блокнот и стал в нем какие-то пометки делать.

– Что ж, давайте познакомимся, Юрий Петрович. Меня зовут Александр Иванович, фамилия Поджаров, я являюсь следователем по особо важным делам следственного отдела по городу Одинцово ГСУ СК по Московской области, майор юстиции.

– А что за зверь такой ГСУ СК? – переспросил поэт.

– Главное следственное управление Следственного комитета, – отчеканил правоохранитель. – Для начала такой у меня вопрос: вы зачем так хотели с убитым познакомиться? Даже сдружиться с ним?

«Гад Петрункевич! Продал меня! Всё сдал!»

– Кто вам это сказал? – буркнул он в ответ.

– Как это в детективных кино говорится? – хохотнул сыскарь в свитерке. – Которые вы же и снимаете? Сценарии для них пишете? «Вопросы здесь задаем мы», так ведь? Итак: почему вы хотели встретиться и вступить в приятельские отношения с убитым?

– Понравился он мне. Как актер, – отозвался поэт. – Хотел я, чтоб он в фильме по моему сценарию снялся.

– Да ведь нет же в природе никакого сценария! – воскликнул в ответ майор юстиции.

– Как это нет? – пробормотал Богоявленский. «Вот сволочь Петрункевич, по всем статьям меня заложил!» – Есть! И фильм будет!

– Как же теперь, без Грузинцева?

– Ну, мало ли смазливых актеров нынче.

– Чего ж вы тогда хотели именно Грузинцева снимать?.. А? Зачем тогда вам с ним знакомиться? Ох, не убедили вы меня, дорогой Юрий Петрович. Совсем не убедили. Не верю, как говорил ваш собрат Станиславский.

– Станиславский был режиссер, – угрюмо поправил поэт. – А никак не автор.

– О, срезал, что называется! – хохотнул Поджаров. – Но вы, похоже, не хотите разоружиться перед следствием. Не желаете, значит, начистоту. Ладно, еще вопрос. Почему вы именно Кристину Красавину пригласили на сегодняшнее торжество в качестве своей спутницы?

– А почему нет?

– И в театр именно с нею ходили на спектакль с участием Грузинцева?

«Она, что ли, разболталась? – с негодованием подумал поэт. – Зачем всё выкладывать и о себе, и обо мне? Что за трепология, не хиханьки же, человека убили!»

– Мы с Кристиной состоим, если можно так выразиться, в связи.

– Но она ведь замужем?

– Спасибо, я знаю.

– Почему вы именно ее на спектакль с Грузинцевым пригласили? А также на сегодняшнее мероприятие?

– Нравится она мне.

– Какие отношения были у Красавиной и Грузинцева?

– А какие-такие меж ними отношения? Я их только познакомил пару недель назад на спектакле. Сегодня, если не ошибаюсь, они виделись второй раз.

– Ладно, проехали. Пойдемте. – Следователь поманил его в ванную.

Тот вошел внутрь, Богоявленский остался в дверях. Вдруг сыщик авторучкой, которую вертел в руках, поддел пробирку из-под снотворного.

Сразу стало жарко.

– Это что?

– Откуда я знаю?

– То есть вам этот предмет не принадлежит?

– Нет.

– А, может быть, вашей спутнице, Красавиной?

– Не знаю. Вы у нее спросите.

– Ладно. Изымем. На экспертизу отправим… Вернитесь в комнату… Итак, не хотите ли, уважаемый Юрий Петрович, добровольно выдать предметы, документы или ценности, имеющие отношение к делу?

– Не понимаю, о чем вы? И какое мое имущество может иметь отношение?

– В таком случае попрошу вас предъявить к осмотру находящиеся здесь и принадлежащие вам личные вещи. Просто выложите все из сумки на кровать.

«Сопротивляться? Качать права? Нет, будет очень уж подозрительно. Наверное, надо подчиняться. Авось не найдет, не заметит, не придаст значения. Да хорошо ли ему описали тот перстень, что был на руке убитого?»

Богоявленский опорожнил сумку. Даже при первом, беглом взгляде на собственные вещи ему показалось что-то странным – он не сразу понял что.

А майор натянул поливиниловые перчатки и тут же схватил ту самую золотую печатку, что сияла на пальце Грузинцева.

«Я погиб, – пронеслось у поэта. – Но странно: ведь кольцо находилось в футляре. И было оно – в самом низу!»