Я взлечу

– Удали нахрен.

– Чего?

– Удали. Запишем другую песню.

– Что, в этот раз ты меня даже не бросишь?

– Давай-давай, переводи стрелки, но облажалась-то ты. – Она тычет пальцем мне в грудь. – Напишешь другие слова. Вот и все.

Я скрещиваю руки на груди.

– И что ты думаешь делать с новой песней?

– В смысле?

Я вспоминаю слова Суприма.

– Если на этот раз тебе понравится, какие у тебя на нее планы?

– Выложим в Сеть и посмотрим, что будет, – отвечает тетя.

– И все?

– Когда ты напишешь нормальную песню без этого вот всего, ты по-любому прославишься. Просто прославишься, и все, мне не надо в это вникать.

Я пялюсь на нее во все глаза. Серьезно? Стратегия с душком – даже будь у нас время сидеть и ждать. А нас нахрен выселят, если мы пропустим еще хоть один платеж по счетам, так что стратегия откровенно воняет.

– Этого мало! – говорю я. – Это для меня слишком важно.

– Бри, я все понимаю…

– Ни хрена ты не понимаешь! – С кухни доносится смех. Я почти шепчу: – Тетя Пуф, моей маме пришлось ехать на раздачу еды. Теперь тебе ясно, насколько мне это сейчас нужно?

– Мне тоже нужно! – отвечает она. – Думаешь, я хочу навсегда застрять в социальном жилье? Думаешь, я хочу всю жизнь торговать этой дрянью? Ни хера! Я живу каждый день с мыслью, что меня могут убить!

– Так завязывай. – Что может быть проще?

– Эй, я просто делаю что могу. – Бред, какой же бред. – И мне тоже нужно, чтобы наша затея с рэпом взлетела. Это мой единственный шанс.

– Так делай что-нибудь! Я не могу просто сидеть и ждать. Мне нужны гарантии!

– У меня есть гарантии. После праздников снова протащим тебя на Ринг и будем раскручивать.

– Как?

– Просто доверься мне.

– Это ничего не значит!

– Эй там, – кричит Джей с кухни, – все в порядке?

– Ага, – отвечает тетя Пуф. И, прошептав: – Удали нахрен, – встает и уходит в кухню, перешучиваться с Джей и Леной, как будто все нормально.

Да ни хрена не нормально! Суприм сказал, что песня хит. Тетя Пуф считает, что я так просто упущу свой шанс?

Спорить бесполезно, лучше докажу, что я права.

Я ухожу к себе, закрываюсь и достаю ноутбук. «Я взлечу» загружается на Dat Cloud за десять минут. Еще двадцать секунд – и ссылка улетает Суприму.

Меньше чем за минуту приходит ответ: «Получил. Готовься, малышка! Скоро будешь знаменитой!»

Часть вторая. Золотой век

Четырнадцать

Утром первого рабочего дня после каникул я просыпаюсь от громкого стука в дверь.

– Да кому не спится! – фыркает Джей.

– Небось, свидетели Иеговы[4]

, – зевает из своей комнаты Трей.

– В понедельник? Черта с два. А если это реально они, то пусть будут свидетелями кое-чему еще!

А это будет весело.

Вот простучали ее шаги к гостиной, и стало так тихо, что я слышу ее шепот: «Только не это…» Щелкает замок, со скрипом открывается входная дверь.

– Где мои деньги?

У нас проблемы. Это хозяйка, мисс Льюис.

Я встаю, прямо в дырявой пижаме с Человеком-пауком (ну а что, она удобная), и бегу ко входу. Трей тоже вылез из кровати и трет глаза.

– Мисс Льюис, можно еще одну отсрочку? – просит Джей.

Несмотря на раннее утро, хозяйка прямо на крыльце затягивается сигаретой. Ее лицо покрывают бессчетные родинки. Ее черные седеющие волосы всегда уложены в афро. Раньше ее брат, парикмахер, всегда их подравнивал, но недавно он съехал, и ее волосы торчат во все стороны.

– Еще отсрочку? Ха! – звучит, как будто смех застрял в горле. – Ты вообще помнишь, какое сегодня число?

Девятое. А заплатить надо было на новый год.

– Я и так дала вам пару недель, чтобы доплатить за прошлый месяц. И где? – продолжает она. – Теперь уже и за этот месяц пора бы заплатить, а ты, нищебродка, имеешь наглость…

– Нищебродка? – переспрашиваю я.

– Эй, – подает голос Трей, – не смейте так разговаривать с моей мамой!

– Хватит! – командует Джей.

Если что, мисс Льюис мне никогда не нравилась. Технически да, я живу в ее доме, но пусть она, что ли, уже подавится и сдохнет. Она все время ходит задрав нос, как будто она лучше нас только потому, что мы у нее снимаем. Как будто она живет не в паре кварталов, в нашем же гетто.

– Мисс Льюис, – спокойно произносит Джей, – вы получите свои деньги. Только, прошу вас, сделайте мне огромное одолжение, подождите еще немножко.

Хозяйка тычет Джей в лицо кончиком сигареты.

– Вот за это вас, черножопых, и не люблю. Вы считаете, что все обязаны делать вам одолжения. – У нее вообще-то тоже черная жопа. – Ты что, опять сидишь на этой дряни? Тратишь мои деньги на наркоту?

– Засуньте свой язык…

– Брианна! – одергивает меня Джей. – Нет, мисс Льюис, я ни на чем не сижу. У меня просто сложилось тяжелое положение. Прошу вас, как мать просит другую мать, дайте мне еще одну отсрочку.

Мисс Льюис бросает сигарету на крыльцо и тушит носком ботинка.

– Ладно. Вам повезло, что я добрая христианка.

– Правда, что ли? – спрашиваю я. Джей предупреждающе смотрит на меня через плечо.

– Только это последний раз, – говорит мисс Льюис. – Не заплатите – выметайтесь! – И спускается с крыльца, всю дорогу бормоча себе под нос.