Яблочные дни. Часть I

Учитель, высокий эскарлотец с собранными в хвост кудрями, отрабатывал с его высочеством защиту. Принц вяло отбивал, почти не тревожа под ногами песка. Рапира в стрункой вытянутой руке то слишком опускалась, то взлетала. Быть может, в этой усталости повинно недосыпание? Гарсиласо дурно спал по ночам. Хенрике приходилось прокрадываться к нему в покои и сидеть у его изголовья до утра. Старший брат страшил младшего, что не удивительно. Но прошлой ночью племянник забылся сладким сном. В отличие от тётушки. Не далее как час назад Мариус разминал ей шею и плечи, одеревеневшие после ночи в кресле. Жертва была напрасной. Бодрый и полный сил принц не спешил применить их по назначению. Учитель явно поддавался, бессовестный! Ученик без видимых усилий раз за разом отражал его выпады. Хенрика даже ужаснулась: принц попросту скучал. Сорочка на нём светилась белизной, хотя должна бы намокнуть от пота. Гарсиласо лениво сдувал со лба кудряшки. Выпад, отбив, стойка. Ноги расслаблены, какие уж тут пружинки. Он будто танец разучивал.

Вдруг племянник оглянулся на тётку, пропустил удар. Его легонько ткнули в предплечье. Казалось, принца сие совершенно не озаботило. Гарсиласо с удивлением смотрел на тётушку. Хенрика раздвинула губы в улыбке и помахала ему рукой. Где тот запал, с которым он колотил Лоренсо? Или для того, чтобы тень обратилась задиристым мальчишкой, в чьих руках рапира запляшет, его нужно смертельно оскорбить? Учитель кивнул, сказал что-то. Гарсиласо бросил рапиру в песок. Передышка? Но он даже не начал уставать! Хенрика притопнула туфелькой. Как жаль, что на ней платье. Уж она бы вымотала мальчишку так, чтобы ноженьки не держали. Впрочем, это поправимо. Королевы не водят армии сами, королевы умело подбирают людей.

У ног Мариуса поднимались песчаные вихри, оседая на коротких, по эскарлотской моде, сапогах. На расстоянии выпада подпрыгивал и отступал Гарсиласо. Вновь не тревожа песка. Скупость из движений не исчезла, но двигался он быстрее. Отрешённость и скука сменились сосредоточенностью. Бровки сдвинуты, взгляд больше не гуляет по Оружейной. Малыш старался, уже похвально.

Мариус успевал делать лёгкие выпады и бросать на Хенрику взгляды, словно бы извиняясь. Он закусывал нижнюю губу, качал головой, при этом прикидывался, что ничуть не отвлекается от поединка. Яльте захлестнула досада. Можно подумать, она сама не видит — фехтование не самая сильная сторона племянника. Гарсиласо старательно держал шпагу в непривычной для себя манере: согнув в локте руку. Силился запомнить движения. Пару раз попытался подловить графа форн Непперга и сделать выпад. Но из бывшего боевого офицера был строгий учитель, отбивавший каждую из жалких попыток. Племянничка начинала брать досада. Он щурил глаза, движения делались более резкими и порывистыми. Так вот, чего добивается Мариус. Ему придётся помучиться. Чтобы раззадорить этого ребёнка, нужно у него на глазах забрать его корону…

— Ваше высочество, хотите, я обучу вас беспроигрышному трюку, который обратит силу вашего противника против него же? — Мариус дышал ровно, будто не спеша прошёлся по саду. Чего не скажешь о племяннике, тот вбирал воздух ртом.

— Это тоже северная школа? — Гарсиласо, отвлекшись, пропустил удар, фыркнул и сердито глянул на нового учителя. Очаровашка.

— Конечно же. Будет, чем встретить старшего брата. Ручаюсь, так он не умеет.

Лицо племянника приняло заговорщицкое выражение. Роскошно, офицер Непперг.

Рапиры скрестились, Гарсиласо сразу перешёл к защите. Мариус наглядно показывал силу, не давая мальчику шанса. Принц едва доставал макушкой до локтя Непперга.

— Расслабьте руку, удар!

Принц повиновался, Непперг с нарочитой медленностью показал движение. Его удар снёс рапиру Гарсиласо. Не останавливаясь, уволок её дальше, налево, и заставил клинок его высочества подскочить под клинком Мариуса.

— Удар! Сильнее!

Салисьо, резко подавшись вперёд, подтолкнул рапиру Непперга влево и вынудил пройти мимо себя.

— А теперь разящий удар, пока моя шпага ещё в стороне и я открыт.

Гарсиласо ткнул возлюбленного тётки между ключиц, не сумел скрыть торжествующей улыбки.

— Отлично, — впервые на памяти Хенрики Мариус сверкнул зубами. — Повторим.

От стараний высунув кончик языка, племянник раз за разом пытался увести рапиру противника в сторону и открыть его для удара. Но учитель и не думал поддаваться:

— Поздно, ещё раз!

И принц вновь позволял увлечь клинок влево. Вновь поддевал чужую рапиру снизу. Вновь наносил удар, пытаясь подтолкнуть клинок Мариуса.

Лязг. Влево. Поддеть! Удар! Рапира Непперга уходит дальше. Открыт. Удар!

Хенрика не удержала возгласа. Это твоя победа, племянник, твоя и только твоя.

— Убит! — выдохнул Гарсиласо, не сводя глаз с кончика своей рапиры у шеи Мариуса.

Яльте могла поклясться: в эту секунду принц Рекенья видел перед собой отнюдь не чужого блицардского воина. Он видел страшного, лишавшего его покоя и сна, но переставшего быть непобедимым брата.