Яблочные дни. Часть I

К ним кто-то приближался. Вскоре из-за деревьев показался Райнеро. Взмокшая рубашка топорщилась, почти вылезши наружу, волосы забраны назад, лицо напряжено. Брат был зол. Это Гарсиласо определял даже по походке. Райнеро увидел его и через сад двинулся прямо к нему. Захотелось слиться со скамейкой. Но Гарсиласо, кажется, ничего такого не сделал?

— Малявка! У меня сбежала приманка… — Брат заметил Олейро и торжествующе хохотнул. — А, так вот же она! Ты нашёл её. Молодец, давай сюда.

Пискнув, Олейро через широкий ворот запрыгнул Гарсиласо под сорочку и прижался к его животу.

— Нет. — Гарсиласо сам не верил, что перечит Райнеро, когда тот в таком настроении. Гарсиласо обнял Олейро под сорочкой, теснее прижимая к себе. Зверёк высунул из-за ворота мордочку и смотрел на Райнеро.

— У тебя сошли синяки, — брат мрачно улыбнулся, — от этого ты так осмелел. Дай сюда приманку, я не шучу.

— Нет. Его зовут Олейро, и он мой. Зачем он тебе?

— Это хорёк для гончих, а не Олейро. Не отбирай у моих собак лакомство!

У Гарсиласо упало сердце. Брат убьёт зверька… Гарсиласо понял, что не отдаст хорька, но как спастись от разгневанного Райнеро? Тот уже нависал над ним, дыша как бык перед атакой. Разве что землю копытом не рыл.

— Он пришёл ко мне, я хочу его оставить… — язык не слушался, поднять на брата глаза было страшно. Гарсиласо втянул голову в плечи, хорёк под сорочкой затих. Чувствовалось, как он дышит, как колотится его маленькое сердечко. Зная, что получит по затылку и от удара едва не слетит со скамейки, Гарсиласо прошептал: — Я не отдам его. — И зажмурился.

Райнеро, схватив его за плечо, рывком поднял на ноги. Другую руку он запустил под ворот сорочки Гарсиласо, нашёл Олейро и выдернул из убежища.

— Ты идёшь со мной! — Старший брат за шиворот тащил младшего. Хорёк в руке негодяя извивался, жалобно пища.

Гарсиласо еле успевал за Райнеро, спотыкался, но брат держал крепко. Казалось, подожми Гарсиласо ноги, его понесут на весу. Он не пытался вырваться, только умолял пощадить зверька.

Миновав ряды деревьев, они вышли к ограждению, за которым суетилась свора гончих. Собаки на длинных лапах, с выгнутыми спинами и узкими мордами. Гарсиласо они никогда не нравились. Возле них стоял Сезар. В руке графа ви Котронэ висела наполовину съеденная тушка, бывшая когда-то хорьком. К горлу подступали рыдания.

— Прошу, отпусти его, ему больно! Прошу тебя, Райнеро!

— Отпускаю! — крикнул брат и кинул Олейро собакам.