Яблочные дни. Часть I

— Райнеро закинул Олейро на дерево! — Гарсиласо пнул клинок, топнул ногой. — Он повредил лапку, я лечил его, как лекарь говорил, но Олейро хромал, и потом… Умер, ясно?! Он никогда не нравился Райнеро… — племянничек вдруг поник, обнял себя.

Хенрика с трудом уняла порыв успокоить бедняжку, сейчас этого нельзя.

— Гарсиласо. — Пусть обижается, лишь бы позже задумался. — Мужчина должен быть твёрже.

Подняв рапиру, принц со злостью ткнул острием в песок. Клинок на миг выгнулся.

— Я бы скорее убил Райнеро, а не беззащитного зверька!

— Яльте не говорят так о братьях, — прищурилась Хенрика.

— Райнеро это не останавливало! — Святой Прюмме, он почти кричит. — Вы такая же! Жестокая без меры Яльте с ледяной кровью! Я не хочу быть таким! — Гарсиласо отшвырнул рапиру, диковато зыркнул на тётку и бросился вон.

Глава 21

Блицард

Хильма

Райнеро втолкнули в комнату гостиницы «Заячья лапа» едва ли не пинком. Рамиро отпустил шею нерадивого сына лишь с тем, чтобы наградить его шлепком ремня пониже спины. От боли Райнеро постыдно вскрикнул, обо что-то споткнулся, чуть не упал, но увернулся от следующего удара, схватившись за попавшееся под руку высокое изголовье кровати.

— Ты! Выслужка Отверженного! — Куэрво хлестнул ремнём по воздуху и силой захлопнул за ними дверь комнаты. — Сколько ещё в тебе порока?!

— На твой век хватит, — нервно хохотнул Райнеро, прячась за изголовьем. Зад болел и пылал, но не хвататься же за пострадавшую ягодицу при этом праведнике.

— Не паясничай! — папочка ударил ремнём по столбику кровати.

Райнеро отпрыгнул, попятился к другому краю. Пожалуй, за всё время их путешествия Рамиро впервые позволил себе такой гнев. Долго продержался. Бывший маршал уподобился бешеному зверю: глаза зло блестели, ноздри дрожали от дыхания, крик вырывался из глотки рыком. Так вот, как выглядит в гневе сам Райнеро…

Райнеро, держа отца на расстоянии, попытался принять сколь-нибудь достойный вид. Хотя бы дошнуровать штаны. И вольно же было папеньке ранним утром гулять по тёмным коридорам! Райнеро ещё вчерашним вечером, когда они въезжали в гостиницу, заприметил эту служанку, что с равным очарованием заправляла под чепец светлые кудряшки, хихикала и упирала кулачки в мягкие бока. Пухлая талия так и просилась в руки, нежные губки ждали поцелуев, как можно отказать?

— Ждёте оправданий? Нет уж! Я не монах, и в отличие от вас, не собираюсь им становиться. — Райнеро поймал испепеляющий взгляд отца, не оставаясь в долгу, ответил тем же. Даже забавно видеть в этом человеке собственные черты. — Удивительно, и как вы решились на измены с королевой, если так болезненно воспринимаете каждое моё блицардское… приключение?

— Закрой рот! Принц, в коридоре, прижавший к стене служанку! Этому тебя учили?!

— Да кто здесь принц?!

— Ты, пусть не по крови, но по воспитанию!

Пришлось укрыться за стулом, да станет дубовая спинка щитом. Райнеро заправил сорочку в штаны, бросил взгляд на сундук у двери, где тоскливо лежали ножны со шпагой. К служанке надо было идти в полном вооружении, но ведь шпага бы мешала… В углу, около комнаты слуг, очаровательная хохотушка тихо, сладко постанывала, как котёнок ластясь к Райнеро всем телом, когда его резко рванули за плечо. Он ожидал увидеть ревнивого мужа хохотушки, озверевшего брата, но никак не бледного от гнева Куэрво. Кулак остановился в волоске от рожи папочки, но он не стал щадить в ответ. Схватил сзади за шею и толчками уволок в комнату, как выяснилось, на ходу вынимая из штанов увесистый ремень. Пережитый позор запоздало захлестнул злостью, Райнеро отшвырнул стул.

— Я честен с собой, в отличие от тебя! И я не заставляю тебя ехать со мной и терпеть моё порочное общество!

— Да разве тебя можно оставить?! Тебя бы убили и ограбили в первой же гостинице друзья такой вот служанки!

Райнеро рассмеялся, не от веселья, от нервной дрожи, поднимающейся из нутра. Заколот со спущенными штанами прямо на тюфяке служанки, не иначе таким его видел добрый папочка! Под ногами вздыбился ковёр. Похоже, это об него Райнеро споткнулся, когда его заталкивали в комнату. Один пинок под загнувшийся тканый край. Ловко подхватить, подбросить — и неуклюжий маршал накрыт ковром, сыплет проклятья под вытоптанными узорами. Райнеро подскочил к сундуку, выхватил из ножен шпагу, повернулся к Рамиро. Тот уже отшвырнул тканого захватчика и теперь явно раздумывал, задушить сына всё тем же ремнём или сдержаться, оставшись кабальеро при чести и шпаге.

Райнеро поманил отца шпагой, но шпага Рамиро не покинула ножен. Он шумно выдохнул воздух, ударил ремнём по ладони.

— Положи игрушку на место.

— Боитесь проиграть ученику?

— Проиграть? Тебе? — Рамиро отбросил ремень, запустил руки в вихры волос. — Я видел, как ты дрался с отрядом Франциско. Если бы не я, тебя бы схватили или убили дважды. Нет, трижды.