Яблочные дни. Часть I

Кэдоган, усмехаясь, махнул на Лари рукой.

— То же, что «сударь», «господин», «мессир»…

— О! Обращение на браутур?

— Только к твоей высочайшей особе, дорогуша, — откликнулся позади Хью. — Хочешь, научим и другим словам? Война, долг, честь, трус, знакомо? Повтори-ка!

— Война знать, — закивал Лари. Покусав губу, повернулся к Кэди. — Долг, честь… трус?

— Верно. Долг, честь — то, чего у тебя нет, а трус — неужели это слово не знакомо? — ответил Кэдоган на блицард. Язык звучал так чисто, что Берни тряхнул головой от резкой перемены. Он достаточно хорошо знал блицард, чтобы значение слов открывалось раньше, чем он успевал вдуматься. И только спустя мгновения Берни осознал, что именно сказал Кэдоган.

Оссори вскочил со стула быстрее, чем понял, что король распахнул двери в комнату и уже шагнул за порог. Казалось, у Лауритса Яноре ушла всего секунда на то, чтобы остановиться у дверей, взглянуть на Берни, склонив голову набок, окинуть взглядом уже весь зал и направиться к столу. Не найдя слов, Оссори просто наблюдал за тем самым Лауритсем, которого в последний раз видел на похоронах Кэдогана. «Слизень Лари» приобрёл опасную грацию человека, привыкшего кружить в самой гуще жестоких сечь и сносить врагам головы. Вероятнее всего, сносить одним ударом. Помимо того, Яноре отпустил усы с коротенькой бородкой и волосы до плеч. Ходивший истым щеголем раньше, он сейчас нисколько не заботился о своей русой, с рыжеватым отливом шевелюре. Несколько прядей были протянуты от висков к затылку и перевязаны там кожаным шнуром, но смысла-то в том, если волосы всё равно упали Лауритсу на лицо, стоило ему склониться над столом. Пока Берни невольно ощупывал собственные причесанные кудри, едва достающие до скул, Лауритс решил поиграться в нападающего и добычу. Трофеями скакнули ему подмышки две настоящие бутылки из тёмного стекла, в форме луковиц, с запечатанными горлышками — на Полукруге они были редкостью, легло в руки блюдо с кругами колбасок и блюдо с чем-то вроде ракушечных раковин. Корзинку с хлебом он вовсе подцепил за ручку зубами, как важнейшую из пожив. По его кивку Берни неуверенно взял поднос с сушёными фруктами и, не забыв пряника, проследовал за Лауритсем. Это такая игра? Или Яноре в походе отрезали язык? О зверствах песочников ходили легенды.

— Ну ве, Оссои. — Лауритс поставил блюда на маленький квадратный столик перед камином, затем вынул изо рта ручку корзины. — Бери, что нравится, и иди сюда.

Бутылки вина в руках короля звякнули несколько ободряюще. Как только Берни подошёл, тот вручил ему одну из бутылок и уселся в центральное кресло с резными крыльями линдворма на спинке. Раньше в нём сидел Кэдоган. Берни сел справа от кресла Кэди и почувствовал спиной родного, стоящего на задних лапах медведя. Он был вырезан на спинке кресла, а обитые тёмно-зелёным бархатом подлокотники оканчивались медвежьими лапами. Кресло же по левую руку принца всегда занимал Энтони, на деревянной спинке красовался искусно вырезанный филин со сложенными крыльями, но сейчас место друга пустовало.