Ядовитый сезон

– Спорю, Стори будет счастлива навестить Гримма, – сказал Ярен, и их смех эхом разнесся в угасающем свете.

Они прождали два месяца, прежде чем отправиться на Эндлу. Январь был холодным, и озеро промерзало насколько возможно. Леэло верила, что теперь, когда Лес исчез, людям ничего не угрожает, но они все равно заткнули шерстью уши.

Гримму, лидеру инканту, удалось собрать двадцать человек, которые присоединились к ним. Это были дети, которых насильно разлучили с родителями и выбросили в мир совсем одних. Как и предполагал Тейт, они захотели вернуться к семьям и найти ответы.

Было непросто убедить Тейта остаться дома с Люпин и сестрами Ярена, чтобы он был в безопасности. Но Оскар, Степан и еще несколько человек согласились пойти. И вот Леэло стояла среди них, держа Ярена за руку и молясь, чтобы мама была жива, несмотря на то что им предстоит там увидеть.

Они молча пересекали озеро. Леэло была почти уверена, что лед под ними проломится, но они продвигались все дальше и дальше. Лед выдержал.

Когда они подошли ближе, Леэло заметила, каким пустынным выглядит остров. Сохранилось несколько деревьев, кустов и зарослей вереска, дома резко выделялись на фоне снега. Каким-то чудом некоторые строения уцелели во время пожара. Она видела свет свечей в паре окон, а знакомый запах древесного дыма вселял надежду.

Но хотя Леэло с облегчением обнаружила, что, по крайней мере, некоторые эндланцы выжили в пожаре, само место, которое она прежде так любила, больше не походило на дом. Оно казалось зловещим и мертвым, разительно отличающимся от живого, цветущего Леса, который она помнила. В кустах не шуршали животные, листья не шептались над головой. Конечно, зимой в Лесу всегда было тихо, но сейчас тишина была совсем другой, окутывающей остров словно одеяло. На мгновение Леэло стало страшно, что никто не выжил и это духи зажгли свечи и сидели у каминов.

Когда они приблизились к сосновой роще, всего в метре перед ними возникла фигура. Леэло охнула. Глаза дикой кошки и каштановые волосы бросались в глаза на фоне черно-белого леса.

– Сейдж, – выдохнула Леэло. Несмотря на боль и предательство, Леэло все равно волновалась за нее. Она не была уверена, что могла назвать это чувство любовью. Но преданность было трудно подавить, и Леэло хотелось верить, что Сейдж сделала бы другой выбор в другом мире.

– Ты вернулась. – Голос Сейдж прозвучал тихо, словно шепот. Она шагнула к Леэло. – Или я снова сплю?

– Это не сон, – ответила Леэло, ее голос дрожал.

Сейдж посмотрела на Ярена и стиснула зубы.

– Не думала, что увижу тебя снова. Здесь было так тихо.

– Где тетя Китти? – спросила Леэло, в глубине души ожидая, что та появится при звуке имени, словно демон.

Сейдж покачала головой:

– Исчезла. Пропала в ночь пожара вместе с Лесом. Не уверена, погибла она или…

– Или что? – спросила Леэло.

– Или Лес забрал ее с собой.

У Леэло внутри все сжалось от ужаса. Она не бралась судить Китти, но тетя явно не заслуживала такой судьбы – быть схваченной идолом, ради которого она пожертвовала всем.

– Гримм? – Они все повернулись и увидели мужчину лет пятидесяти, выходящего из дома. Его обветренное лицо было мокрым от слез. – Гримм, это ты?

– Дядя?

– Это правда ты, – повторил мужчина.

Леэло и Ярен отошли назад, когда двое мужчин обнялись. Остальные эндланцы начали выходить из укрытия, как теперь поняла Леэло. Должно быть, они увидели их и спрятались. Сердце пронзила боль при мысли о том, что ее когда-то гордый народ прячется перед лицом опасности.

Медленно, один за другим, эндланцы начали искать среди инканту своих потерянных близких. После было много слез, много радости и боли, когда семьи узнавали о судьбах своих сыновей и дочерей, сестер или братьев. Но медленно, один за другим, двадцать пришедших с ними инканту рассеялись в толпе.

Все это время Сейдж держалась рядом с Леэло и молчала.

– Где мама? – наконец спросила Леэло. Она ждала, что мама присоединится к ним, как остальные эндланцы, но ее нигде не было видно, и Леэло начала бояться худшего.

– Идем, – позвала Сейдж. – Я отведу тебя к ней.

Сейдж была одета в меха и кожу, на поясе висел большой нож, а лук Леэло перекинут через плечо. Она выглядела так, словно готовилась к бою. Но когда Леэло впервые за день заглянула глубже в глаза сестры, то увидела, что вся прежняя воинственность покинула ее.

Когда они подошли к дому, в котором она прожила всю жизнь, Леэло заметила, что из трубы не поднимается дым. Когда она открыла дверь, не раздалось былого приветственного звона колокольчиков. В доме было так холодно и тихо, что Леэло поверила, будто сестра привела ее на могилу матери.

А потом Леэло услышала знакомый скрип лестницы и с облегчением рухнула на пол.

– Это правда ты? – Мама медленно спускалась по ступенькам, но несмотря на бледность и худобу, она не цеплялась за перила. Фиона опустилась на колени рядом с Леэло и крепко обняла ее. Леэло прильнула к маме словно ребенок, который нуждался в ее утешении.

– Ты в порядке? – удалось выдавить ей между рыданиями.

– Все хорошо. Немного холодно, но с каждым днем я становлюсь все сильнее.