Ягодные Земли

Кирилл, наконец, осмотрелся, маленькие пожилые учительницы математики и физики, и педагоги начальной школы, очень похожие на обычных деревенских бабушек, скучковались и обсуждали способы засолки грибов. Раскрасневшийся Юкко, громко объяснял Алевтине Ивановне внешнюю политику Китая. По правую руку директрисы сидел крепкий старикан с седой докторской бородкой, он периодически наливал себе водки, поднимал перед собой стопку, чему-то улыбался и выпивал, не чокаясь ни с кем, удовлетворенно хмыкал и закусывал рыжиками. Он был похож, по описаниям Юкко на физрука Павла Валерьяновича. Боковым зрением Кирилл, уловил, чей то взгляд, за ним наблюдали. Повернув голову, он увидел Антонину. С бокалом в руках, и, отодвинувшись от стола, она качалась на стуле. Насмешливый взгляд ее зеленоватых глаз был направлен на нового учителя. Кирилл заметил, что мастерка расстёгнута, а в разрезе видна ложбинка под загоревшей шеей, плавно перетекающая в высокую грудь, красивая волнующая линия плоти угадывалась по синей тканью кофты.

Кирилл смутился и покраснел, придвинул к себе салатницу.

– Кирилл, а вы верите в тёмные силы, враждебные человеку? – отвлёк его от оливье историк.

– Как специалист по естественнонаучным дисциплинам, я не верю в существование потустороннего мира, загробной жизни и волшебства.

– А зря, мир не так прост, как кажется, – Андрей Абрамович пристально посмотрел на Кирилла.

– «Историк, кажется тоже с сумасшедшинкой».

– Кроме истории я преподаю ОБЖ, учу детей первой помощи, спасению на водах и при землетрясении, но мало кто догадывается, что есть вещи гораздо страшнее наводнения и лесных пожаров. Параллельно с нами существуют другие миры, заселённые ужасными существами – назовем их демонами. В своем пространстве они без материальной оболочки, имеют волновую природу, это такие сгустки злой энергии, которые способны проникать в наш мир. Но не через какие-то материальные червоточины, то есть торнадо в атмосфере, или тектонические разломы в литосфере, а через нервные окончания человека. Прорехи в нервной системе, любые нарушения в психике, могут сформировать слабое место, вход в другое измерение и демон с той стороны, как шаровая молния с улицы, залетающая в форточку, просачивается в серое вещество мозга, раковой опухолью пожирает душу.

– «Я в школе или в дурдоме?», – Кириллу захотелось выпить.

– Человек, одолеваемый демоном, меняется, – увлечённо продолжал Андрей Абрамович. – Характер, поведение, поступки, он становится не похожим на себя раньше. Главный отличительный признак – паталогическая жестокость. Все эти маньяки, кромсающие себе подобных без причины, не люди. Человеческая у них только оболочка, на самом деле они демоны, – историк глотнул вина.

– Необходима профилактика от попадания зла, чтобы не слабела душа, не малодушничать, как говорит русский народ. А я бы сказал не тонкодушничать, где тонко, там и пробивается демон. Надо читать правильные книги и делать добро.

– А с этим я абсолютно, согласен! Давайте выпьем за добро и хорошую литературу, – оживился Кирилл.

– Наливайте, я пришла, – рядом рухнула на стул Василиса, взялась за бутылку и разлила себе и соседу, – Не замучил Андрюша тебя своими тёмными силами?

– Напротив, очень интересно, – заметил Кирилл, он набрался смелости и посмотрел в сторону Антонины. Она ушла, только на столе остался недопитый бокал.

– «Очень жаль, действительно красивая женщина».

Василиса опрокинула стопку, перегнулась через него, обдав запахом сигарет и термоядерных духов, щелкнула по носу задумчивого историка: – Андрей, держи нос бодрей.

– У меня, между прочим, и программа спецкурса для десятого класса составлена по защите от демонов, – встрепенулся Андрей Абрамович, – показал в районном отделе образования, там как на дурака посмотрели.

– Не расстраивайся Абрамыч, будут и нашей улице костры с демонами полыхать, – зычно хохотнула Василиса.

– Вот видите, Кирилл, никто мне не верит, а в райцентре вообще за мракобеса считают, кстати, мы можем перейти на «ты»?

– Конечно, – сказал географ. – Не падайте, то есть не падай духом, ты так сильно веришь, даже мне – материалисту показалось, что-то в этом есть.

– Сколько можно, переведите уже тему, – попросила Василиса, – скука с вами смертная, пойду к Юкко, с ним веселее, – прихватив бутылку, она двинулась к трудовику, а тот, увидев её, шутливо закрыл лицо руками.

– Скажи, Андрей, а дискуссия в классе получается? Когда я вступил в пору созревания, рушился Союз, и все мы, молодые буйные демократы, ждали перемен, до хрипоты спорили с пожилой учительницей истории, членом компартии, а она, бедная, пыталась до нас донести простые истины, что это плохо, когда разваливается страна, и от запада, ничего хорошего ждать не стоит.

– Сейчас ты по-другому смотришь на мир, я так понимаю, – улыбнулся Андрей.

– Стройное мировоззрение моё дало трещину, когда демократические бомбы справедливого западного мира разорвали Югославию.