Яков. Воспоминания (СИ)

— Давайте поговорим, — сказал я, глядя ему в глаза. — Я честно играл Вашими картами, согласны?

— Положим, — досадливо кивнул пан, — и что?

— Я выиграл сумму, превышающую мой долг, — напомнил я ему. — Предлагаю обмен: Вы прощаете мой долг, отпускаете пленниц, а я прощаю Вам Ваш проигрыш. И если пленницы окажутся живы и здоровы, я даже дам Вам убраться из города и не буду Вас преследовать. Ситуация патовая. Ваш честный выигрыш против моего честного выигрыша.

Гроховский смотрел на меня, задумавшись. И неизвестно еще, что бы он ответил, учитывая, что он был все еще зол на меня за свой проигрыш. Но в этот момент дверь распахнулась, и в комнату ворвался парень с окровавленным лицом и головой, перевязанной тряпкой.

— Сбежали! — прокричал он. — Они сбежали! Еще утром ушли! Меня по голове ударили.

— Где Вы их держали? — бросился я к Гроховскому. — Где?!

И снова, как было уже много раз, полицейский экипаж несется по Затонску. На этот раз Коробейникова со мной нет, я отправил его срочно отыскать Ермолая. Если девушки сбежали, они запросто могли заблудиться в лесу. Понятно, что две барышни в туфельках и тяжелых платьях вряд ли уйдут далеко, но со следопытом их будет найти проще и быстрее. Сам же я, прихватив городовых, чтобы сразу начать поиск, ринулся в избушку, указанную Гроховским. В глубине души я надеялся найти их там. Ну зачем, спрашивается, было бежать? Что за привычка — спасать себя самостоятельно! Ведь отлично знает, что я приду, обязательно! Сколько уже можно доказывать, что я приду за ней всегда, куда угодно! И непременно спасу, надо только чуточку подождать.

Дорога не доходила до самой избушки, и часть пути нужно было проделать пешком. Для меня это означало бегом, идти медленно, то есть ждать еще дольше, я уже не мог. Далеко обогнав городовых, я ворвался в избушку и замер. Два тела на одеяле, брошенном на сено. Сердце замерло — не успел?

Но в следующую секунду Анна шевельнулась, просыпаясь. Глаза ее расширились в радостном узнавании, и она кинулась ко мне с жалобным всхлипом, обняла изо всех сил. Я поймал, прижал к сердцу, зарылся лицом в спутанные волосы, пахнущие сеном. Все, можно дышать дальше. Жива. Я снова успел.

Краем глаза я видел, как опустила голову сидящая рядом Нина.

Мы шли к экипажу цепочкой, слишком узкой была тропинка. Я чуть отстал, пропуская Анну Викторовну вперед. Мне очень нужно было задать Нине Аркадьевне один вопрос. Не то чтобы я надеялся на честный ответ. Но сама реакция, полагаю, мне о многом поведает.

— Как ты? — спросил я.

— Жива еще, — пожала плечами Нина.

— Я все решил с Гроховским, — сказал я ей.

— Я все решила с ним год назад, — ответила она.

— Только вот он так не считал, — заметил я.

— Кому ты веришь, мне или ему? — возмутилась Нежинская.

Я промолчал, глядя ей в глаза. И она поняла.

— Это твой ответ после того, как я чуть не умерла? — со слезами в голосе воскликнула Нина Аркадьевна.

— Это я тебя здесь нашел, — ответил я резко.

И оставив ее, пошел вперед.

— Только кинулся не ко мне! — с обидой сказала она мне в спину.

— Послушай… — остановился я, в гневе поворачиваясь к ней.

Но она не стала меня слушать, демонстративно подала руку городовому, и, опираясь на него, заспешила вперед. Что ж, я понимаю. Ей нужно подумать, прежде чем давать мне объяснения. Вот только я не потребую от нее объяснений. Мне в данной ситуации все предельно ясно. Да и дело-то уже прошлое. А мое отношение к госпоже Нежинской хуже уже не станет. Некуда хуже.

И, оставив эти мысли, я пошел вперед, догоняя Анну.

Анна Викторовна остановилась, прислонившись к дереву, и поправляла туфельку.

— Каблук? — спросил я ее, останавливаясь рядом.

Где-то очень-очень глубоко в душе шевельнулась надежда, что это все-таки каблук сломался. И тогда я на законных основаниях смогу донести ее до экипажа на руках. Обругав себя последними словами, я постарался немедленно избавиться от подобных недостойных мыслей.

— Ничего, — ответила Анна, — не беспокойтесь.

— Скоро мы дойдем до экипажа, — утешил ее я и попытался подставить руку.

Но Анна Викторовна неожиданно резко отстранилась.

— Я дойду, — сказала она мне холодно. — Вы вон, Нине Аркадьевне помогайте!

И гордо и независимо прошла по тропе вперед. Я только головой покачал. Всего полчаса назад она обнимала меня, а сейчас мы будто бы снова в ссоре, хоть я и не припомню, чем успел провиниться за это время. Или то была просто радость от спасения, а сердится Анна Викторовна на то, что из-за меня оказалась в опасной ситуации? Я не сомневался ни минуты, что после общения с Ниной Аркадьевной Анна в курсе причин похищения, а также той моей игры во всех подробностях. И вообще, страшно подумать, о чем говорили эти две дамы, имея столько свободного времени и никаких развлечений, кроме бесед.

Постаравшись не задумываться о кошмарных для меня вариантах подобного разговора, я пошел нагонять процессию, движущуюся к экипажу.