Яков. Воспоминания (СИ)

Это следовало прекратить как можно скорее. Я должен просто объяснить Анне, что не стану больше ее обижать, но что она в ответ должна держать меня в курсе своих идей и действий. Будет, скорее всего, несколько неловко следовать порой указаниям ее духов, но я это переживу. В конце концов, во всем полицейском управлении лишь я да, пожалуй, доктор Милц посчитают это необычным. Все остальные, включая полицмейстера, решат, что я наконец-то поумнел и использую все ресурсы.

Разумеется, я не собираюсь вести расследования, руководствуясь указаниями потусторонних сил. Но вид буду делать исправно, чтобы барышня Миронова со своей потрясающей способностью попадать в различные неприятности была под моим присмотром.

Что же касается личных отношений наших… Что ж, свое мнение обо мне Анна Викторовна высказала довольно недвусмысленно. И, зная ее, можно смело утверждать, что все знаки внимания с ее стороны мне просто почудились от горячего желания их увидеть. Какие могут быть знаки, если она считает меня продажным?

Ну, а со своими чувствами я справлюсь, разумеется. Чай, не юнец безусый. Это Коробейников у нас личность романтическая, а я — логик и вполне способен подчинять собственные эмоции. И не было еще в моей жизни ситуации, в которой я бы навязывал даме свое внимание, а тем более — чувства. Я не стану ничего ей доказывать, лишь глубоко внутри себя сохранив нежность и любовь к этой самой замечательной женщине на свете. В конце концов, не для того ли Господь дал нам сны, чтобы мы могли в них осуществлять свои мечты?

Расставив, таким образом, все по местам, я был очень доволен собой. И в самом деле, какая замечательная вышла схема: Анна Викторовна получает свои расследования и мое в них полное содействие, а я — покой и возможность контролировать ее действия, оберегая и охраняя при этом. Все должны быть довольны, не так ли?

Вот в таком состоянии удовлетворенности от собственных принятых решений я пребывал, когда посыльный принес записку от госпожи Нежинской. Нина просила меня зайти к ней в номер сегодня для очень важного разговора.

После той мимолетной встречи в парке я не виделся с Ниной Аркадьевной и, право, не стремился к встречам с нею. Моя попытка отвлечь ее внимание от господина Брауна с треском провалилась, а более у меня не было причин с ней встречаться. Обсуждать то, что я узнал от Гроховского, я не хотел. Во-первых, мне, как и любому на моем месте, было неприятно вспоминать, как глупо я позволил себя обмануть. А во-вторых, дело было прошлое и законченное. Выводы я сделал, опыт жизненный получил. Так что и обсуждать здесь, с моей точки зрения, было совершенно нечего.

Но Нина в своей записке писала, что хочет рассказать мне что-то чрезвычайно для меня важное. Вполне возможно, ее пути все-таки разошлись с путями Разумовского, и она хочет рассказать мне то, о чем я много раз ее просил. Так что стоит, право, сходить и поговорить. Вполне возможно, этот разговор и вправду очень важен.

Был уже совсем вечер, когда я постучал в номер, в котором проживала госпожа Нежинская. Нина, одетая в легкое домашнее платье, открыла мне сразу, как услышала мой голос.

— Прости, если я отвлекла тебя от дел, — сказала она очень серьезно. — Ты мне нужен.

— Зачем? — холодно поинтересовался я.

— Хочешь признаний? — со вздохом спросила Нина. — Хорошо.

— Неужели будет чистосердечное? — спросил я, усмехаясь.

— Ты можешь мне не верить в той истории с долгом… — сказала она.

— А что, — гневно перебил я ее, — можно поверить во что-то другое, или ты удивишь меня?

— Уже удивила, — ответила Нина Аркадьевна, — саму себя!

— Боюсь даже предположить! — покачал я головой.

Что она еще придумала? Что за интриги вновь плетет эта женщина, и чего она от меня хочет?

— Твоя Анна! — произнесла Нежинская, и я почувствовал, как весь обращаюсь в слух.

Сейчас она снова станет мне угрожать, как когда-то? Ну так мы еще посмотрим, кто угрожает лучше!

— Почему-то она не уехала в Петербург, — продолжила Нина с улыбкой.

Я вспомнил слова, сказанные мне Анной Викторовной: «Вы же меня сами просили остаться, да еще и выбрали такой экстравагантный способ для этого!». Тогда я не понял, что она имеет в виду, и это породило непонимание между нами, приведшее к ссоре. Теперь мне было все понятно. Все, включая и то, что именно так задело Анну. Ах я идиот! А ведь она упоминала тогда Нежинскую, а я не додумался расспросить подробнее! А она плакала тогда от обиды…

— Так это ты? — выдохнул я изумленно.

Нина смотрела на меня глазами полными слез, и на лице ее то возникала, то снова исчезала полная беспомощной нежности улыбка. Великая актриса, я никогда в этом не сомневался. Ну, по крайней мере, с тех пор, как научился не верить ее игре.

— Что ты ей сказала? — спросил я резко.