Ялиоль и озеро Лиммы

– Но они же женщины, – смутился Евсей. – Это же неправильно. Я не хочу становиться…

Он виновато поглядел на Хельгу, но она воздержалась от комментариев.

– Ну, мужчиной вас делает явно не внешний облик! Так не всё ли равно? – окинул щебневого воина колким взглядом пантероид и произнёс заклинание: – Сома-хамелентус формус виталио!

Новая вспышка света озарила путешественников, а сила магии за считанные мгновения превратила их в хвостатых существ с холодным змеиным взглядом. Они ещё не успели разглядеть себя, как услышали шипящий и странным образом двоящийся голос петротепсии, словно она говорила не одна. Подземная жительница, привлечённая сиянием, появилась перед «оборотнями» с копьём в руке. Длинное острое оружие предназначалось для охоты, и на нём вздрагивали в предсмертных конвульсиях три мелкие жабы.

– Что вы делаете возле фермы? – спросила она, разглядывая странную пятёрку. – Вы должны быть в святилище Петроны!

Путешественники, ещё не владея чужим телом, с трудом стояли на хвосте, постоянно сползали с дисков и медлили с ответом.

– Не поверишь, но мы заблудились! – проговорила Хельга первое, что пришло в голову.

Фелискатус воспользовался замешательством петротепсии и наложил на неё заклинание покорности, то самое, которым Арсений околдовал лимбингов на Нимфизалии.

– Скажи мне, здесь в подземелье есть люди? – спросил он.

– Да, я наловила жаб им на обед, – ответила петротепсия.

– Отведи нас к людям, – приказал маг.

Не бросая копья с добычей, подземная жительница покорно развернула диск и попросила следовать за ней. Облетев жабью ферму, путешественники увидели площадку, засыпанную песком, и несколько выбитых в каменной породе полукруглых арок, завешанных тканью. На песке кто-то выстроил миниатюрные дворцы и дорожки, здесь же были вкопаны небольшие каменные статуи животных.

Остановив диски, лжепетротепсии сползли с них и, оставляя на песке змеиный след, последовали к аркам.

– Взгляните! – негромко воскликнула Хельга, заметив отпечатки маленьких ступней. – Это следы… детских ножек! Они тут повсюду…

– Откуда тут взяться детям? – с сомнением погладил бороду Талас. – Очень давно я слышал легенду, что под землёй, в пещерных городах, живут племена крохотных людей, ростом не выше колена. Может, это они?

– Не верится, что люди могут быть такие маленькие, – усомнился Евсей. – Если только это не магия их уменьшила.

– Проверим ваши догадки, – встал перед аркой Фелискатус и осторожно отодвинул ткань. Увиденное настолько поразило его, что, не оборачиваясь, он помахал рукой остальным, приглашая взглянуть самим.

Арки служили одновременно окнами и входами в затемнённую пещеру. Там путешественники разглядели шестерых детей, стоящих со свечами вокруг седьмого ребёнка, лежащего со сложенными руками в каменной нише. Над молчаливыми детьми, подобно сухому дереву, возвышалась тощая морщинистая петротепсия с тёмными старческими пятнами на коже. Скрюченными длинными пальцами она водила над головами детей и шептала гнетущим голосом:

– Упавший лепесток говорит об увядании. Цветок ещё прекрасен, но он уже умирает! Бессмертна только душа! – она глянула на гостей и более воодушевлённо продолжила: – Однажды Урланда испытает огромную радость возвращения туда, где её душа не будет нуждаться в обременяющем её теле, которое болеет, устаёт и постоянно требует пищи! Попрощаемся с Урландой…

Дети по очереди стали говорить слова прощания, гася свечу, а петротепсия начала задвигать крышку саркофага, где, зажмурившись, лежал ребёнок. На бледных, истощённых лицах детей застыла безрадостная улыбка, тонущая во мраке, надвигающемся на них. Скрежет плиты вгрызался в сознание, как мысль, которую не хочется впускать. Здесь происходило что-то неправильное, что-то зловещее, пришедшее из ночных кошмаров. То, что видели глаза, отказывался понимать разум, и путешественников сковал страх. Внезапный крик девочки заставил всех вздрогнуть.

– Стойте и молчите, иначе все будут наказаны! – пригрозила старая петротепсия.

Следуя мгновенному порыву, Хельга метнулась к саркофагу, но её чуть не сбила толпа перепуганных детей, выбежавших из пещеры.

– Вместо обеда вы сегодня будете поститься! – с грозным видом проговорила старуха, выползая на свет.

Дети спрятались от неё за каменные статуи животных. Окинув грозным взглядом песочницу, она покачала головой и потеряла интерес к детям. Если бы она обернулась на группу лжепетротепсий, стоящих у входа в пещеру, то наверняка заметила бы, что одна из них ведёт себя странно. Хельга негодовала, и её спутникам с трудом удалось удержать её от того, чтобы не придушить старуху.

– Держи себя в руках! – прошипел ей в ухо Талас.

– Но это же дети!

Несмотря на то, что последние годы Хельга прожила среди отъявленных головорезов, её сердце осталось добрым и отзывчивым и при виде детей затрепетало в груди, как бывало в юности. Всё, что касалось малышей, до сих пор больно ранило её, ведь забыть боль разлуки с Ялиоль мать была не в силах.