Ялиоль и озеро Лиммы

– А вот и штурвал! – обрадовалась рыжая воительница. – Дом, очевидно, способен летать, как Нимфизалия, но пока нам ещё рано шокировать местных жителей…

Никакого головокружительного полёта плавучий домик не совершил, его временные обитатели воспользовались возможностями диска лишь с единственной целью – добраться до берега. При этом они даже не стали двигать с места само сооружение.

– Я кое-что подсмотрела, когда висела на лианах, – с интригующими нотками сказала Хельга, взобравшись на диск.

Повинуясь её приказу, отшлифованный мифический камень поднялся над разломанным столом и, быстро изменив рисунок, вылетел за пределы помещения. Плавучий домик впервые естественно закачался на лёгких волнах. Остановив диск над водой, мать Ялиоль, уверенно держась на нём, дождалась, когда остальные выйдут на террасу, и продемонстрировала новые возможности «летающей колесницы». Она осторожно развела в стороны пятки, и вслед за неуклюжим движением диск начал увеличиваться в размерах. Он стал более плоским и втрое превосходящим привычный диаметр.

– Запрыгивайте! – довольно крикнула Хельга. – Он один разом доставит нас на берег.

Сомнений никто не высказал, а страх отступил, как только все оказались на диске.

В тесной компании, держась друг за друга, они быстро преодолели водное препятствие и достигли берега. Едва тень диска наплыла на берег, перед путешественниками предстали вооружённые петротепсии. Их побег заметили, и пришлось действовать по обстоятельствам.

– У нас ваша сестра! – угрожающе крикнула Хельга, указывая кинжалом на монашку, извивающуюся в каменных объятьях Евсея. – В ваших интересах расступиться и не пытаться нас остановить!

– Принесите жертву во благо остальных! – воскликнула пленница. – Я готова умереть за вас, сёстры!

– Это излишне, преимущество на их стороне, – спокойно произнёс Талас и попросил Евсея отпустить пленницу.

Каменный воин повиновался, и монашка метнулась к группе вооружённых петротепсий. Но сёстры не встретили её крепкими сочувственными объятиями.

– Ты подвела нас, сестра! – с холодным укором пригвоздила её взглядом одна из них.

– Ты не исполнила волю Петроны! – присоединилась вторая, услышав неодобрительное шипение остальных.

С несчастным видом пленённая петротепсия расстегнула сумочку, прикреплённую к поясу на боку, как у других сестёр. В тот же миг «карающее орудие» выскочило из укрытия и принялось вонзать острые зубы в тело своей жертвы, покрывая кожу кровавым рисунком. Змея неистово кусала напряжённую монахиню, нанося глубокие раны, при этом у молчаливых созерцателей не наблюдалось и тени сочувствия.

– Не пора ли бежать от них? – шепнула остальным Хельга.

Однако путешественников сдерживал естественный страх перед увиденным. Раньше других его преодолела Ялиоль:

– Есть идея…

Её пальцы начали расти, становясь более тонкими, и вскоре обернулись жемчужными нитями. В одно мгновение, выпустив их как стрелы, Ялиоль разом открыла все застёжки на сумочках петротепсий. Вырвавшиеся на свободу змеи набросились на своих хозяек, а дочь Таласа вдобавок к ним бросила карающее оружие пленённой петротепсии.

– Что вы делаете?! – спохватилась несчастная, не обращая внимания на свои раны. – Вы оскверняете укус прозрения!

– Так называется ваша экзекуция? Укус прозрения? – с интересом взглянула на неё Хельга. – На что открывают глаза эти мучения? Или боль изгоняет из вас ненужные мысли? К чему вы устраиваете такие пытки для себя?

– Это не пытки и не мучения! – возмутилась монахиня, не в силах отвести взгляда от корчившихся на песке сестёр. – Боль действительно очищает наш разум от ненужных мыслей!

– От ненужных мыслей? – подхватил Талас. – А о чём должны быть ваши мысли?

– Они же монстры! – вмешалась Хельга. – О чём они могут думать?! Ещё смеют называть себя сёстрами! Надеюсь, они не добавляют мысленно к этому слову ещё и «святые»? Они давно перестали быть людьми, в них не осталось ничего человеческого!

– Вам не дано нас понять, – попыталась возразить петротепсия. – Вы вторглись в мир, живущий по чуждым вам законам!

– Каким бы ни был мир, обитающие в нём должны отделять свет от тьмы и зло от добродетели! – сказал Талас, но его слова не вызвали отклика у подземной жительницы, её лицо осталось непроницаемым.

– Мы слушаем голос Петроны, а когда наш слух притупляется, на помощь приходит укус прозрения. Вам не удастся заставить меня усомниться в добродетели моей богини!

Талас был намерен продолжить диалог, однако спешащие на подмогу сёстрам петротепсии могли сделать его последним в жизни сантория.

– Мы поможем тебе по-настоящему прозреть, – решительно заявила Хельга и попросила Евсея вновь заключить в свои объятья пленную.