Незадолго до смерти профессор увиделся и с другим своим коллегой по Саратовской консерватории. У себя дома в Белграде он принимал Льва Львовича Христиансена. Накануне профессор Христиансен познакомился с Ярой Рибникар, и начатый у нее разговор о Саратове был продолжен у профессора Гаека. Он встретил гостей сдержанно и немного строго, в темном костюме, белоснежной рубашке и галстуке, пригласил сесть, тихо проговорив несколько обычных в таких случаях приветствий на сербском языке. Он был стар и очень болен, двигался медленно и неуверенно, но держался с достоинством. Посещение советских людей он считал для себя событием исключительным. Пронзительное, щемящее чувство охватило гостей в первые минуты, потому что трудно было не заметить, что его начищенные до блеска ботинки оказались незашнурованными, а накрахмаленные манжеты рубашки без запонок высовывались из рукавов пиджака старого покроя. Христиансен стал говорить о современном Саратове, о жизни консерватории, о новой учебной программе и своих консерваторских товарищах и учениках, играющих в оркестрах во многих городах Советского Союза. Эммануил Ярославович слушал, не перебивая рассказчика, не задавая ему вопросов. Он просто впитывал в себя мелодию русской речи, печально смотрел прямо перед собой и изредка тихо покашливал. Потом молча встал, через минуту вернулся из соседней комнаты с альбомом фотографий в руках, положил его на стол и тихо сказал по-русски:

— Вот мой Саратов. Всю мою долгую жизнь он со мной. Извольте посмотреть.

О романе «Ян Непомуцкий» не проговорили ни слова. Да и можно ли было говорить с прототипом главного героя о главном герое, именем которого названа книга Яры Рибникар?

Сложная и противоречивая, но наполненная глубоким жизненным содержанием, высокими идеалами и стремлениями, судьба Яна Непомуцкого была типичной для многих интеллигентов первых десятилетий нашего века. Рассказ о его жизни, приобретающий характер реалистической семейной хроники, образует главное русло фабулы романа, который хронологически заканчивается уже после второй мировой войны.

А много десятилетий тому назад, где-то в самом начале двадцатого века Ян Непомуцкий вместе со своим братом Михалом покидает маленький провинциальный чешский городок, где прошло их детство. Их влечет в большой мир музыки, искусства, культуры. Остались позади школьные уроки, экзамены в Пражской консерватории, впереди — творчество, успех, мировая слава. Так хотелось им думать. Так они думали. «Да вы же дети!» — сказал дирижер Ситт, встретив их в Хельсинки. Юношеские порывы братьев Непомуцких благородны и искренни, но жизнь вносит свои горькие поправки в их планы. Бесконечные скитания по европейским столицам превратили Яна и Михала в беженцев, долго не находящих пристанища и теплого очага. Пребывание в России приносит им счастье настоящей любви, только здесь они по-настоящему чувствуют близость простых людей, находят радость в труде. В бурные революционные годы они еще больше сближаются с русскими и вместе с ними борются за новую жизнь, так как не могут быть просто наблюдателями великих перемен в России, хотя Ян Непомуцкий в интеллигентской запальчивости однажды и скажет о себе: «Политикой я никогда не интересовался».

Ян похоронил Михала в Саратове. Храня память о любимом брате, скончавшемся от туберкулеза, он словно навеки связал себя с городом на Волге и часто потом в мыслях обращался к его улицам и площадям, к событиям того времени, когда город боролся с контрреволюцией, голодом, засухой, пожарами.

После многих лет скитальческой жизни музыканта, разъезжающего по всему миру с гастролями, Ян Непомуцкий приезжает в Белград и остается здесь навсегда.

Яра Рибникар знакомит читателей с усталым старым человеком, с его воспоминаниями, радостными и горькими мыслями, обращенными к прошлому и к всегда вечной музыке. Всем своим жизненным опытом он утверждает общественное призвание художника и творца. Он словно хочет сказать нам, что музыка, искусство, духовное, творческое начало объединяют людей, сообщают смысл жизни, помогают достойно пройти через все испытания времени.

Ю. Брагин

Ян Непомуцкий

1