Янка Дягилева. Жизнь и творчество самой известной представительницы женского рок-андеграунда

А. Малиновский видит в этом вопросе проблему действия и бездействия. «Идеал недеяния и отрешенного созерцания, почерпнутый из восточных религиозных и философских учений (буддизма, даосизма), вызывал интерес у многих советских хиппи и рок-певцов в 80-е годы. С таким идеалом связывался путь углубленного самосовершенствования. Это следует иметь в виду, рассматривая дилеммы, обозначенные поэтессой. Забудь свое имя и стань рекой… Забудь все слова и стань травой. С этими призывами Бориса Гребенщикова непосредственно перекликаются вопросы: будешь землей..? будешь пером..?»[8]

Последний вопрос ставится ребром – быть «одному из» или той базой, на которой всё и держится:

Будешь каплей в кувшине винаили кувшина дном?

А. Малиновский замечает: «Кувшин принадлежит к числу предметов, нередко изображаемых художниками. В поэзии Янки он больше нигде не фигурирует. Можно увидеть в его упоминании еще одну примету пребывания поэтессы в кемеровском общежитии»[9]. Кроме того, филолог сопоставляет образы земли, дождя и луча в стихотворениях М. Цветаевой («Я – страница твоему перу…») и Я. Дягилевой.

Таким образом, это онтологическое стихотворение о вопросах проблемы выбора жизненного пути и ответственности за него.

Мало слов для стихов… (1987)

Стихотворение «Мало слов для стихов…» было написано в Омске в 1987 году, когда Янка тесно общалась с Егором Летовым и всерьёз задумалась о карьере музыканта и поэта. Тогда же её огорчило выступление измождённого Александра Башлачёва, из последних сил дававшего квартирники, лишённого вдохновения. Неизвестно, этот текст Янка писала о себе или об Александре, но можно с уверенностью сказать, что это стихотворение о творческом кризисе, когда стихи не пишутся: «Мало слов для стихов, мало веры для слов, / для неё мало снов». Каждый по-своему воспринимает такие моменты творческой пустоты и беспомощности: «Те, кто знают, молчат, те, кто хочет – орут». Здесь вновь ставятся проблемы веры, которые волновали Янку в 1985–1986 годах: «Кто летит, тот на небо не станет глядеть». Очевидно, что летящий не будет бросать взгляд к небу, так как он сам уже в небесах. Его судьба в его руках, а полёт, возможно даже последний, – его ответственность. Тут же видим проблему дезертирства: «Кто сбежал, тот и снят с караульных постов». Затем проблематика расширяется, выходя на уровень философский – как мы помним из А. С. Грибоедова: «Счастливые часов не наблюдают». Если мы забыли о важном, то не так важны мелочи: «Кто забыл про часы, не боится минут». Люди, имеющие возможности, не стараются их использовать на благо: «Тот, с крылом, не спешит никуда улететь». Вдохновение иссякло: «Мало звуков для струн, мало песен для драк». Видимо, всё-таки этот текст о Башлачёве, ведь именно у него в «Поезде № 193» раскрывались темы любви, дороги и жизненного пути: «Он поёт – он не слушает стука колёс / Телефон, что на восемь, вмещает весь свет / А с вокзалов звонит автомат просто так». Чувствуете струнки и слова Александра Николаевича? Это он. Тогда – с Янкой. Сейчас – с нами. Но если абстрагироваться, то получается, что мы видим какие-то явления невпопад: человек не в тренде, как сейчас говорят. И это его, безусловно, ранит. И тревожит.

Завершается стихотворение отсылкой к «Гамлету» У. Шекспира: «Кто молчит, те и знают какой-то ответ / Кто орёт, тем и нужен какой-то вопрос». Эти строки отсылают к психологической теории о том, что люди, молчащие, например, в компании, возможно, понимают больше нас и молчат, чтобы не вступать в бессмысленную дискуссию. Но и Сократ не зря сказал, что в споре рождается истина, следовательно, взывающие к спору хотят истины, а знающие её – молчат. Жизненно. Не так ли?

На дворе трава, на траве дрова… (1987)

Стихотворение «На дворе трава, на траве дрова…» написано в Омске в июне 1987 года – это переосмысление русской народной скороговорки. Янка берёт первую строку из фольклора и добавляет к ней описание тяжёлого и печального быта. «Два пустых ведра да в стене дыра» указывают на бедный интерьер старой избы. «Дверная петля да мокрая земля» отсылают к теме смерти, так как петля ассоциируется в первую очередь не с дверью, но с верёвкой для повешения. Однако дверь как пограничный образ указывает на экзистенциальный кризис, состояние между жизнью в доме и смертью, которую, как и петля, олицетворяет сырая земля.

«На земле изба, на избе труба / Из трубы дымок, на дверях замок» – эти строки указывают на то, что в доме кто-то живёт, но этот кто-то не особо открыт внешнему миру, недоверчиво запирая двери на замок. Более того, эта территория охраняется: «У порога пёс», а хозяин редко принимает гостей и практически не покидает своё жилище: «У дверей песок, да прогнил порог / И травой зарос».