Янтария

Постепенно шум удалялся. Тане уже казалось, что они ползут целую вечность. Она натерла колени, и они нещадно болели. Но боли она даже рада была – та отвлекала от грустных мыслей, которые навязчиво лезли в голову. Перед глазами стояла картина – распростертое в луже крови тело матери Зеруса с мечом в руке. Жить не хотелось, и к горлу подкатывала тошнота.

Когда ей уже начало казаться, что тоннель не закончится, впереди забрезжил свет.

– Поторапливайтесь, – донесся до них женский голос.

Из тоннеля они выбрались в какую-то комнату, где их ждала женщина небольшого роста.

– Бегите, – указала она в сторону распахнутой двери. – Там вас ждут.

Не задавая лишних вопросов Таня с Нидой выбежали за дверь и попали во двор, где их ждал такой же низкий мужчина, по всей видимости, муж женщины.

– Следуйте за мной, – бросил он им и кинулся вглубь сада.

Этот сад еще больше напоминал лес. Таня бежала из последних сил, а Нида и вовсе уже почти не поспевала за ними. Когда гномиха отстала на приличное расстояние, и Таня уже хотела за ней вернуться, мужчина остановился, сдвинул в сторону объемный пень, под которым оказался еще один люк. Он шустро распахнул его и велел:

– Забирайтесь внутрь и сидите тихо. Здесь вас никто не найдет.

Когда крышка очередного люка захлопнулась над их головами, Таня огляделась. Они оказались в довольно просторной землянке. Здесь горело несколько масленых светильников, и все достаточно хорошо просматривалось. Землянка чем-то напомнила Тане лесное жилище Зеруса, устроена она была по тому же принципу.

Нида забралась на лавку и горько разрыдалась. Таня с удивлением смотрела на эту суровую гномиху, плачущую, словно малое дитя, размазывающую слезы по щекам и шмыгающую носом. Только тут она поняла, насколько сильно та испугалась. В душе всколыхнулась жалость к женщине, что выдержала немало испытаний, а сейчас сдалась под натиском страха. Она присела рядом и погладила Ниду по голове.

– Не плачь. Я тоже испугалась, – пробормотала она, видя, как та разражается слезами все сильнее.

– Она погибла, спасая меня, – сквозь рыдания проговорила Нида. – Человек отдал жизнь за гнома.

В ее голосе было столько потрясения и боли. Таня опешила, во все глаза уставившись на Ниду. Так вот что стало причиной ее слез? Вовсе не страх, как она решила сначала. А осознание того, что всю жизнь считала невозможным.

Сидя рядом с продолжающей рыдать Нидой и не стараясь больше ту успокоить, Таня прочувствовала всю глубину трагедии, что свершилась несколько минут назад. Мама Зеруса и Руты погибла! Пала в неравном бою, спасая их жизни. Они не успели по-настоящему сблизиться, узнать друг друга лучше, но горечь утраты не становилась от этого слабее.

– Ты должна сделать все, чтобы смерть этой женщины не была напрасной, – заставила себя сказать Таня. – Ты пойдешь к гномам и передашь им, что я запрещаю начинать войну.

– Но как я попаду к своим? – всхлипнула Нида.

– Мы что-нибудь придумаем, – пробормотала Таня.

Больше они не разговаривали, каждая думая о своем. Нида еще какое-то время шмыгала носом, пока окончательно не успокоилась.

Прошло несколько часов. Таня успела задремать, без сил растянувшись на лавке, когда в землянку спустились Зерус и Агон. На лицах обоих застыло скорбное выражение. Зерус выглядел ссутулившимся и постаревшим. В глазах его плескалось горе, и сразу становилось заметно, как он пытается держать себя в руках, не поддаваться ему.

Таня приблизилась к нему, боясь заговорить. Но она должна была это сделать и глядя ему в лицо.

– Я знаю, что мать твоя погибла из-за меня. И очень сожалею об этом.

Что еще она могла сказать? Никакие слова не способны ослабить боль или повернуть время вспять. Бог свидетель, как ей сейчас тяжело. Не меньше, чем ему. Безысходность не дает дышать и говорить. Отчаяние сдавливает горло. А видя его горе, она страдает еще сильнее, потому что сейчас, как никогда, поняла, насколько сильно любит этого волевого мужчину.

Таня ждала ответа, вглядываясь в глаза Зеруса. Если сейчас она прочтет в них осуждение, то может навсегда распрощаться с мыслью о взаимности. Вряд ли она это переживет, да и какая уже будет разница.

Ничего подобного не произошло. Зерус обнял ее и прижал к себе, зарываясь лицом в волосы.

– Ты ни в чем не виновата, – проговорил он, целуя ее в макушку. – Нас предал кто-то из своих. Нужно спешить, времени у нас очень мало.

Слезы счастья подступили к глазам, но Таня прогнала их, как совершенно неуместные в данный момент. Но заставить замолчать собственное сердце, которое тоже возликовало, она была не в силах. Хорошо, этого никто не мог услышать.

Зерус взял ее за руку, намереваясь вывести из землянки.

– Постой, – придержала его она. – Ниде нужно попасть к своим. Но одна она не сможет преодолеть этот путь.

– А она гарантирует безопасность тому, кто решится стать ее провожатым? – прищурился Зерус и бросил быстрый взгляд на гномиху, продолжающую сидеть на лавке.

Таня не успела ответить, Нида судорожно затрясла головой, затравленно глядя на Зеруса. Кажется, она опасалась сейчас за свою жизнь, ведь его мать погибла и по ее вине.