Янтарное имя

Понимаешь, монах - он был первый и единственный, кто заметил! Остальные даже не понимали, как и когда я это сделала, если вообще знали, что у них украли голос и часть души...

Я ответила как можно небрежнее: "Ну... это такая прикладная магия. Он умеет запоминать голоса - а я очень хочу запомнить твой голос. Будет память о бале..."

И тогда... тогда он взял меня за плечи обеими руками и легко коснулся губами лба. До этого меня целовали много-много раз, и я знала, как делают это, когда любят, а его поцелуй был совсем бесплотным, словно прикосновение ангельского крыла...

"Спасибо тебе, маленькая Лань. Это высшая награда для меня - знать, что кому-то ТАК нужен мой голос и мои слова".

Вот и все. Конечно, мы еще поболтали в тот вечер, он даже угостил меня конфетами - но это так, мелочи жизни. Из рассказов подруги я уже знала, что там, в их мире, у него есть любимая девушка, которой он верен, и что за эти песни его сильно недолюбливают власти...

Через месяц, в Лесном Венце, я оживила его кристалл - и чем дольше звучал его голос, тем больше мне хотелось биться головой о стену.

Не было! Ничего не было между ним и мной! Ничего, что дало бы мне право нести ЭТО людям от своего имени! Я даже не любви хотела - не одарил же меня ею Второй, нет, только причастности, общих воспоминаний, чего-нибудь... я даже не была уверена, помнит ли он меня. Понимаешь, монах, встретиться в Башне - все равно что вне времени и пространства. У него была своя жизнь, а у меня не было никаких оснований в нее соваться.

Два десятка его песен, подобных рассвету...

А ведь я уже почти успела забыть о том, как когда-то пела сама...

Это было нечестно и нехорошо, но... у любой уважающей себя лаиллис, занимающейся магией, имеется магическое зеркало. У меня оно тоже было - и вот, в особо тягостные минуты, я стала подглядывать в него за жизнью Третьего. Он ввязался в какое-то народное восстание, его девушка вскоре куда-то делась кажется, ее убили - но он довольно быстро завел себе новую... А песни его гремели по всей стране, его имя на глазах делалось легендой.

И вот однажды я в очередной раз поймала его зеркалом. Была ночь, высокий берег над морем с одинокой пинией, или как там называлась эта южная коряга. Я знала, что повстанцы прячутся в катакомбах неподалеку, и поразилась его смелости - отойти так далеко от убежища только ради того, чтобы послушать шорох прибоя!

А потом к нему подошла эта его женщина номер два. Они перекинулись парой каких-то ласковых пустяков, и он положил ей руки на плечи - совсем как тогда мне...

И тут словно жгучая вспышка ослепила меня, иначе и не скажешь. Я вдруг ясно и четко осознала, что это и называется любовь - вот так, к случайному человеку, можно сказать, с первого взгляда. Но именно он, тот, кому дано вернуть мне утраченное, никогда не ответит любовью на мою любовь! Понимаешь, монах, как страшно это слово - НИКОГДА! И... знаешь, мне бы хватило одной его любви, пусть даже дар не возвращается, не надо...

В отчаянии я схватила свой заговоренный кинжал с позолоченным лезвием и ударила в зеркало - нет, не в него и не в нее, так, куда придется, в исступлении. И тут... не знаю, есть ли тут моя вина - ведь небо над морем уже и до того затягивали тучи... В общем, в следующую секунду ослепительная вспышка молнии перерезала небо, неумолимо высвечивая двоих над обрывом. И тут же откуда-то - и не столь уж издалека - донесся грубый мужской голос: "Демоны болотные, да там кто-то есть!" Его женщина вскрикнула - и я, осознав, что произошло, в ужасе закрыла лицо руками.

Когда через несколько минут я осмелилась еще раз взглянуть в зеркало, он и она бежали, не разбирая дороги, а огни факелов мелькали все ближе... Я рухнула на пол и забилась в дикой истерике. "Ты хотела причастности - ты ее получила, проклятая! Все, на что способна твоя любовь - это убить!" - твердила я снова и снова. В какой-то момент сознание просто милосердно оставило меня.

Очнулась я только на следующее утро. Зеркало было обычным зеркалом, и я понимала, что больше никогда даже не попытаюсь поймать им Третьего. Так и не знала долгие годы, чем же все это тогда закончилось. Кристалл его я однажды попыталась оживить, но стоило мне заслышать этот голос, как кристалл выпал из моих ладоней - голос смолк, а на одной из граней появилась выщербинка.

Вот так и кончилась история моей любви. Но даже сожалеть об этом у меня не вышло - ибо через месяц после этих событий Второй вошел в Лесной Венец и просто сказал: "Вот я и вернулся. И, кстати, не забыл о твоем обещании".

Ты слишком многого хочешь от меня, монах! Я ведь всего лишь слабая женщина, и так естественно было попытаться найти утешение, зарывшись лицом в волосы цвета меди...