Янтарные глаза

Они встречаются и идут в сферический летний кинотеатр на концерт какой-то очень шумной группы, которая никому из них даже не нравится. Пол Лангер — забитый интроверт. Феноменальный плазмолыжный талант. Болезненно застенчивый. Скромный, молчаливый, интеллигентный, невероятно упорный. И действительно душевно близкий Лукасу — вот в чем проблема. Лукас очень хорошо понимает, какая угроза здесь скрывается — именно поэтому Пол был в списке так низко. Он больше хотел бы встретиться с Ником, потому что Нику он никогда бы не сказал чего-либо важного. Опасность, что он поддастся соблазну и расскажет ошеломляющую историю, произошедшую с ним, с Полом была куда больше.

Мигающие блики света на сферическом полотне сливаются с призрачным чувством, до сих пор наполняющим его от головы до кончиков пальцев ликующим изумлением. Лукас задыхается от него. Тащит Пола к бару. Выпивает коктейль под названием «Лебединая песнь», следующий под названием «Эрегированный член» и наконец третий, «Последняя доза». Коктейли решают за него. Он выбалтывает все Полу.

— Ты представить себе не можешь, как я тебе завидую,— совершенно не к месту говорит Пол, неуместно искренне.— Нашей цивилизации не хватает ритуалов перехода. Ты нашел один из них. Теперь ты кто-то другой, Лукас.

— Мне не кажется, что я другой.

— Сам изменения никогда не увидишь. Нужно сохранять непрерывность сознания, чтобы держать все в порядке,— смеется Пол.— Но все изменится, вот увидишь. Послушай, раз уж ты был в настоящем шаманском делирии, ты не выбрал случайно себе тотемное животное?

— Мое тотемное животное — червь. Червь — посредник между человеком и вечностью,— оживленно излагает Лукас.

— Глупость, червь не может быть тотемным животным,— заявляет Пол.— Он для этого слишком мягкий и скользкий. И совсем тебе не подходит.

— Ты прав, я пошутил,— признается Лукас.— Это змей. Волнистый и блестящий, с иссиня-черными перьями… как ворон, только больше. Глаза как куски янтаря. И летать умеет.

Лукас живо видит змея перед собой, смотрит ему в глаза, почти может коснуться; но, описывая его Полу, он начинает чувствовать, что страшно разболтался. Язык начинает заплетаться.

Неудивительно — он пьет на голодный желудок.