Янтарные глаза

— Ты совершенно безнадежна, Пинкертинка,— добавил он.— Как, впрочем, и я, так что ж?

Он положил руку на ее плечи.

— Если я не скажу сейчас, то это уже не исправить. Иногда у меня немного болит голова. Иногда откровенно неприятно. Это болезнь, а что хуже — доктора говорят, что ее не вылечить. С другой стороны… несколько приятных вечеров мы еще успеем провести. Мне осталось четыре месяца.

Глава восьмая

 Слежка

Город окружал ее — гобелен мыслей и замыслов, сеть энергетических дорог. Поселение Н-н-Йорк. Один из плавающих островов, которых в океанах перенаселенной планеты тысячи; соринка жизни над темными глубинами. Когда Камёлё прилетела на Землю, то могла выбрать любое другое место, в море или на континенте, но Н-н-Йорк напрашивался сам собой. Именно здесь в две тысячи пятьсот шестьдесят седьмом году приземлился первый ссенский миссионерский корабль. Здесь было центральное представительство Церкви Акктликса на Земле, дворец ее эминенции досточтимейшей Маёвёнё. Тут находилось несколько ссенских храмов и пара заведений, где можно было достать сурр, традиционную одежду, предметы для ритуалов, свитки и чай. Был тут и университет с самой старой кафедрой ссеистики в Солнечной системе — что со всем перечисленным выше было связано. Чего еще желать? Естественным образом, тут обосновалось большинство ссеан, которые по какой-то причине задержались на Земле, и в течение последних сорока лет вдоль северо-южного шоссе возник целый ссенский квартал, протянувшийся от моря на севере до самого центра, до люксовых офисных зданий Н-н-йоркского даунтауна. Быть ссеанином на Земле не стыдно. Камёлё могла твердить каждому, что хочет жить среди своих, и не добавлять, что как раз она, будучи на Земле в изгнании, имеет причины этих «своих» избегать. Она могла это твердить и себе.

На самом деле она выбрала Н-н-Йорк не потому, что здесь было множество ссеан, а

несмотря на это. У нее была личная причина, которая привела ее сюда с неотвратимостью Судьбы… и держала ее здесь эти четыре года как раскаленная решетка клетки. Ее прошлое здесь. Прошлое, адская тюрьма. Казалось бы, не было ничего проще, чем купить билет и уехать на противоположный конец мира, сбежать куда-нибудь, где она не будет чувствовать это пламя. Но Камёлё не могла так просто выпустить из поля зрения то, что было центром ее вселенной. И ничего не мог изменить тот факт, что она не решилась пройти через стену огня к свободе. Что она не перечеркнула прошлое.

А теперь прошлое настигло ее.

Тени шли за ней по пятам, пока Камёлё продиралась сквозь толпу на проспекте Милости Акктликса, в элегантной пешеходной зоне. Они заглядывали ей через плечо, когда она невидящим взглядом смотрела на витрины бутиков. Она хотела спрятаться в толпе, но против своей воли все еще оставалась душой в храме. Неотвратимо к ней возвращался образ, проникший из воспоминаний обреченного священника.

Землянин. Мужчина в сером пончо, вынырнувший из темноты между колоннами, будто вышедший из ниоткуда. Требует таинства Далекозерцания. Договаривается и убеждает. Пишет знаки корабельного ссеина на сланцевой доске, как требуется, а затем спускается в подземелье и с помощью собственного трансмицелиала устанавливает соединение. Этому образу было ровно четырнадцать дней. Камёлё смотрела чужими глазами — через стекло недоверия, сдержанности, подозрения. Страх священника искажал действительность: лишил лицо землянина любых привлекательных черт, сделал более бледным, а щеки более впалыми, добавил больше морщин, чем соответствует по возрасту. Но разве так важна красота? Несмотря на налет искаженного восприятия, предрассудков и шума, Камёлё не могла его не узнать.

«Лус, сыщик ты эдакий, все никак не успокоишься? — мысленно говорила она ему.— Никак не можешь перестать висеть у меня на хвосте?!» Она ненавидела его за это. Но и осознание, что это не было его целью — Рё Акктликс, он даже о ней не знает! — не приносило ей облегчения. Лукас Хильдебрандт был способен заметить вещи, которых остальные не видели. Он всегда был там, где можно раздобыть чего-то побольше, а вопрос, имеет ли он на это право, его особо не занимал. Как хорошо она это знала! Конечно же, она испугалась, когда увидела — его!

В мысли священника она заглянула ненадолго. Выяснила лишь, что Лус звонил на планету Д-альфа, разговаривал с одной женщиной из колонии и выспрашивал о каком-то чужаке. Зрёгал, у которого было достаточно времени для расспросов, гарантированно получил больше подробностей. И это было что-то важное. Иначе он вряд ли придал бы этому делу такое большое значение.