Ярославский мятеж

В материалах к житию сообщалось: «Матери, жены, сестры ушедших бросились к отцу Николаю, слезно прося отслужить молебен о спасении ушедших и уведенных ополченцев. Дочь отговаривала отца Николая от этого, но он счел своим христианским долгом, долгом пастыря выполнить просьбу женщин и отслужил молебен о здравии. Отряд повстанцев двигался медленно. Пройдя около десяти верст, они попали под дождь, стали разбредаться и к вечеру того же дня все лацковцы вернулись домой целыми и невредимыми. Собравшиеся вскоре активисты комбедовцы расценили молебен как контрреволюционный акт и впоследствии оклеветали отца Николая, утверждая, что он служил молебен якобы „о даровании победы над советской властью“. На другой день стало известно, что в Лацковскую и соседние волости направляется карательный отряд красноармейцев (латышских стрелков), чтобы расправиться с организаторами и участниками восстания; дошли слухи о расстрелах нескольких священников в соседних приходах. Отец Николай оставался в это время дома один с 22-летней дочерью Ольгой и 13-летним сыном Владимиром, жена находилась у больной матери, но должна была вскоре вернуться в Лацкое. И дети, и близкие к отцу Николаю крестьяне советовали ему на время скрыться, предлагали убежище: „Батюшка, пойди в любую избу, и будешь цел“. Но отец Николай отвечал: „Я не совершал никаких преступлений и ничего не боюсь“. Не считая себя виновным в чем-либо перед властью, не находя возможным оставить паству и своим бегством дать повод к подозрениям, отец Николай решил всецело предаться воле Божией. В эти дни, предчувствуя близкую кончину, он написал прощальное письмо жене и детям, в котором выражал любовь и признательность супруге за прожитые вместе годы и за помощь во всех делах, обращался к каждому из детей, говоря об их достоинствах и недостатках, давая советы на будущую жизнь, призывал всех к твердой вере и любви друг к другу и благословлял всех. Получив утром 18 (или, по другим воспоминаниям, 19) октября телеграмму от жены, отец Николай немедленно поехал на станцию, чтобы встретить ее, но, прождав на вокзале целый день (поезда из Ярославля ходили нерегулярно), не встретил ее и поздно вечером вернулся домой. Дочь Ольга вспоминала, что этой ночью батюшка в своей комнате молился, стоя на коленях перед иконами со свечой в руке. 20 октября 1918 года была Димитриевская родительская суббота. Отец Николай служил в Вознесенской церкви заупокойную литургию и панихиду. Участь отца Николая была решена утром этого дня в разговоре командира прибывшего в Лацкое карательного отряда и членов волисполкома. В ответ на запрос, кого местный совет считает нужным предать казни, было предложено два человека: кузнец Д.Р. Воробьев, не сочувствовавший новым порядкам и волисполкому, и отец Николай. Однако члены исполкома пришли к выводу, что кузнец необходим селу, и было решено расстрелять только священника».