Ярость обреченных

Н-да, ведь это была именно моя ошибка. Непозволительно и необдуманно распылять силы в подобной ситуации. Короче говоря, именно дворец сейма должен был стать оплотом бунтовщиков по первоначальному замыслу, этаким символом защиты свобод всей шляхты (хотя пользуются ими лишь магнаты, но не суть). И все равно лехи поначалу проворонили атаку рогорцев, растерялись, уступили дворец… Но ненадолго. Осознав, кто именно является их противником и на что посягнул, самые инициативные командиры мятежников тут же бросили людей на штурм, кровавый и страшный. Бой длился весь вечер и всю ночь, Велеслав и Эдрод пытались прорваться к своим на помощь, да где там… сами едва смогли отступить. Совершенно неподготовленный к обороне дворец сейма и замком-то никогда не был, даже в глубокой древности — и стал ловушкой для занявших его рогорцев и моих людей. Как только у них кончились пули и порох, лехи неудержимым валом ворвались в здание и устроили резню — пленных не брали. Впрочем, судя по информации от захваченных уже при штурме королевского замка языков, рогорцы в плен и не сдавались, рубились яростно, до последнего. Какая-то часть воинов, осознав безвыходность положения, сумела зажечь огонь в нескольких залах, вскоре переросший в большой пожар. Отбить здание лехи успели, а вот потушить все быстрее разгорающееся пламя уже не смогли — и до сотни их сгинуло в огне, навсегда упокоившись в обугленном символе шляхетских свобод.

На фоне столь шумных событий в первый же день ракоша как-то теряются еще два, гораздо менее масштабных. Во-первых, благодаря захвату офицеров хоругви, подступившей к северным казармам, мы сумели избежать штурма, вынудив пана Збыслава приказать своим людям отступить. Сделал он это не просто так, долго не соглашался… Но обещание скорой расправы вкупе с данным мной словом чести, что хорунжего с офицерами отпустят, коль он согласится на выдвинутые мной условия, убедили упрямца. Так что штурма удалось избежать, и я вывез из казарм полторы сотни измученных голодом и ранами рогорцев, которые не могли даже двигаться без посторонней помощи. И хотя это и лишние едоки, бросить их мне не позволила совесть, да и банальная воинская солидарность. К слову, как оказалось, Велеслав и не ждал от меня другого, на полном серьезе оставив людей под мою ответственность! Что, впрочем, не помешало рогорцам всерьез меня зауважать.

Ну а во-вторых… Во-вторых, к дворцу отступил король в сопровождении хоругви герцога Золота. Н-да, его появление в замке… Скажем так, оно было встречено весьма прохладно. А уж учитывая, что Якуб с испугу решил брать всех горлом, то есть перешел на спесивый начальственный рык, да наорал на встретившую его Софию, на самом деле выигравшую ему же время… Короче, и так ненавидимый рогорцами, он чуть ли не подписал себе приговор. Ситуацию спасла княгиня, не преминувшая, впрочем, показать, кто есть кто на самом деле… Да уж, ее едкую, полную презрения речь не один я запомнил надолго.

— Ваше величество, не знаю, как в Республике, а в Рогоре не принято поносить свою супругу на глазах сотен людей. По ту сторону Каменного предела даже бытует поговорка: не выноси сор из избы. А между тем любой другой мужчина на вашем месте благодарил бы свою супругу за столь ценную помощь. Быть может, вы не осознали, — к презрению вперемешку с ядом в голосе Лейры добавились весьма угрожающие нотки, — но сегодня София де Монтар, королева Республики, спасла ваш престол!

Казалось бы, короткая речь, остановившая супружескую ссору — ну это если забыть, что супруги являются монархами не последней в срединных землях державы! — но на деле Лейра сказала гораздо больше. И в словах про необходимость благодарности был замаскирован отсыл к реальной спасительнице положения, а упоминание престола — предупреждение и призыв считаться с человеком, в чьих руках он сейчас на самом деле находится.

Да уж, попал Якуб в переплет… Захваченные им магнаты не дали нам никакого преимущества — ибо большинство их сторонников, как оказалось, преследуют в начавшемся ракоше собственные цели. Хотя цель-то у всех одна — упрочнить свое положение и влияние своего рода, вот только почетных и сладких мест на всех явно не хватает… А потому полковники ведут себя независимо, справедливо полагая, что король не решится претворить в жизнь угрозу казнить захваченных бунтовщиков. Ибо тем самым он лишится последней страховки, а кроме того, настроит против себя всю без исключения шляхту. Ну или им (увы, в том числе и королю) так кажется. Но даже если Якуб решится для острастки умертвить магнатов, никто не станет их особо оплакивать. Учитывая же, что ситуация может полярно измениться, его величество если и не лебезит, то уж точно старается предоставить пленникам лучшие условия проживания!