Ясновидец Пятаков

– Завалил её. На дополнительных вопросах. По двум предметам. И ещё улыбается, – продолжил рассказывать он и достал из шкафчика пряники. – Предлагает консультации у себя дома. Она не хочет, боится. Говорит, смотрит на неё, как маньяк. Спросила у девчонок. Те говорят, руки не распускает вроде. Но деньги берёт – только пальцы успевай слюнявить!

Он сел за стол в пуховике и умолк, собираясь с мыслями. Табурет под ним скрипнул. Васька – единственный человек в нашей бригаде ростом выше бригадира. Единственный, кто может выдержать любое его рукопожатие. Но назначил его Чингисхан своим помощником не только за эти доблести, а по совокупности всех качеств личности. Вот как Илья Муромец уважал Добрыню или Алёшеньку Поповича, так и тут…

Вакуум на первый взгляд увалень и тугодум, но после нескольких минут знакомства замечаешь, как с ним легко и хорошо. Я долго не мог понять, чем же он подкупает людей, помимо своей силищи и роста. Что привлекло в нём, например, такую чудесную девушку, как Серафима? А оказалось просто – доброта. «Тебя даже кошки не боятся!» – смеётся она, когда Васька психует, и старается его обнять. Настоящая доброта, такая, чтоб без умысла, – редкий дар.

Ещё Васька по-деревенски хитёр и мудр, и потому любит пошутить и прикинуться дурачком. Когда мы познакомились, то задружили не сразу. Сначала он меня спросил: «Майк, как по-твоему, кто круче – Мухаммед Али или Кассиус Клей?» Я не нашёлся, что ответить на такую глупость, подумал – издевается, потом понял, что это такая шутка для проверки, и говорю сурово: «Майк Тайсон!» Он смеётся: «Да ладно тебе, Миха, они все трое хороши!» Некоторое время он ко мне приглядывался и спрашивает как-то: «Тебе кто больше нравится – Бродский или Мандельштам?» Я чуть не подпрыгнул от удивления, но твёрдо отвечаю: «Бродский!» «А мне почему-то Мандельштам, – говорит серьёзно. – Однажды в армии книжка попалась в руки. Видать, поэтому».

Позже я выяснил, что Васька служил в десантной разведке (чем, вероятно, тоже приглянулся Чингисхану), и где он эту книжку подобрал, ума не приложу. Видать, нашёл в каком-нибудь богом забытом (или бомбой разбитом) доме для престарелых. Узнал я о его армейском прошлом от шефа, и то лишь потому, что шеф просил не педалировать вопрос о том, кто где чего видал и какого горя хапнул. Сам Васька ничего такого не рассказывал, но радовался как-то за кружкой пива, что он сержант, а не какой-нибудь там ефрейтор и что войну, по выражению Жукова, выиграл маршал и сержанты.

Его прозвали Вакуумом уже у нас в бригаде, когда он оговорился, рассказывая о своих предках-раскольниках. Вот, мол, бабушка моя в храм не ходит, а сама верующая, житие читает этого, как его, Вакуума, что ли… Переспросили: «Кого? Может, Аввакума?» – «Может, и его…» Посмеялись, пошутили, предположили, что житие вакуума, скорее, у Васьки в голове. С первого же раза прозвище прилипло. Но Васька не обижается. Может, это он так дурака валяет. А ещё он парень честный и надёжный – врать боится и, если что-то обещал, непременно сделает. Всё та же бабка в детстве напугала: мол, от вранья рога вырастут, а от пустых обещаний – хвост.

– Я ей говорю: «Спокойно, мать, решим вопрос!» – снова заговорил Васька. – Сам думаю, а как его решить-то? Взятку ему дать? Денег нет, и стыдно как-то. Одно дело, если б она дура какая-нибудь была. Тогда понятно. А то ведь он специально её валит, будто издевается. Пугать его? Так времена не те. Не убивать же его за два зачёта?

– Куртку сними! – отвечаю я. – Чаю попьём, подумаем.

– Думать тут нечего, – говорит он, – надо к Пятаку идти.

За несколько дней, прошедших с момента возвращения шефа вместе с Гавриком из больницы, последний уже вписался в наш коллектив. После похорон бича Андрюхи шеф свозил Гаврика на его бывшую квартиру, и тот вернулся в машину с небольшой сумкой вещей. На стройке, где он сверзился с лесов, Гаврик забрал из бытовки свой инструмент и целый чемодан посуды. Нашлись там и кастрюли, и сковородки, и электрогазовая плитка. Разделочная доска и набор ножей «Мечта мясника». Оказалось, что он ещё и еду готовил для бывшей бригады. В командировках.

Теперь, пока он не мог делать другой работы, он предложил Чингисхану кашеварить для нас. Нормальная, кстати, идея. Он вообще хотел кормить нас на свои, но шеф провёл короткое совещание с коллективом и проинформировал всех о том, что это наш новый сотрудник Гавриил Петрович Пятаков и что он будет отвечать за вновь организованный в бригаде пищеблок. У нас, оказывается, есть некий фонд, из которого шеф выделит средства для покупки продуктов на обед.