Язык текущего момента. Понятие правильности

Вмешательство авторитета, например увлекательное разграничение С.И. Ожеговым слов языко́вый и языково́й (картинка 7.6), имело успех, потому что преодолевало раздражающее людей, стремящихся к чёткому порядку, безразличие языка к колебаниям в ударении без привязки его к разным значениям слова. Эти чувства обостряются в некоторые периоды истории общества, настроенного на борьбу против излишеств вариативности, за определённую однозначность во всём. В годы остроумно обоснованного предложения в статье «Языково́й и языко́вый» (Вопросы культуры речи. Вып. 1. М., 1955) в обществе как раз и велась борьба за однозначность понимания слов.

Люди легко сподвигались на поиск основ для разграничения самых различных сосуществующих вариантов, вообще расширение круга и устрожение результативности кодификации. Сектор культуры речи академического института во главе с С.И. Ожеговым старался или семантически размежевать варианты, или запретить один из них. Например, туристский относили к туристу (рюкзак, палатка, куртка, вещмешок), а туристический – к туризму (бюро, фирма, индустрия).

Разумеется, полной победы над своеволием языка одержано не было. Самые умудрённые носители языка сбивались в употреблении туристский и туристический, как вполне просвещённые всё ещё путаются в рекомендуемом применении языко́вый и языково́й

. Тем более не проходят совсем произвольные рекомендации вроде попытки закрепить апельсиновый, мандариновый за деревом, рощей, а апельсинный, мандаринный – за коркой, кожурой, при этом джем и цвет называть мандаринным, но почему-то апельсиновым, а банановыми, ананасовыми рекомендовали называть джем и цвет, а бананными, ананасными – корки и плантации, благо бананы растут на кустах, а ананасы вообще не на дереве, а, как капуста, на земле.

Заведуя по смерти С.И. Ожегова сектором культуры речи, я тоже пытался бороться с вариативностью, предлагая, скажем, устранить колебания трейлер и трайлер, навязав прицеп, изгнать щупальцы

в пользу щупальца, совместить значения «извилистая горная дорога» и «разноцветная бумажная лента» в слове серпантин, а слово серпентина запретить. Ну и так далее (см.: Костомаров В.Г. Статьи старых лет. М., 2010. Прил. II, Miscellanea). Более чем пятидесятилетний личный опыт убедил меня в том, что семантическая кодификация, даже хитроумно поддержанная культурно-историческими доводами от разума и настроения социума, вряд ли в самом деле совершенствует язык. Она, скорее, мешает его саморазвитию, да и затрудняет людей.

В отличие от нынешнего безразличия к формальным произносительным и морфологическим вариантам, смысловая и стилевая однозначность той эпохи требовала освободиться от простых дублетов (признать киевск(а)й, ш(ы)ры; напроказничать, объявив неправильными киевс(к’)ий, шары; напроказить) пусть весьма наивно и произвольно (рельс, но канистра при отвергаемых рельса и канистр

). Добиваясь точности в смысловой лексике, кодификаторы пытались иногда содержательно разделять по оттенкам значения и грамматические формы: жду вашего ответа (любого, каким бы он ни был), жду ваш ответ (конкретный, определённый), несколько студентов там было (некая группа из них), несколько студентов там были (были и отдельные студенты).

По динамической концепции Л.И. Скворцова различаются нормы императивные (алфави́т, при́нял, ку́рица, благодаря чему при недопустимых алфа́вит, приня́л, кура, благодаря чего) и не строго обязательные диспозитивные (ба́ржа/баржа́, в отпуске

/в отпуску, ина́че/и́наче, заво́дский/заводско́й). Произвольный субъективизм тут всё же очевиден.

Ещё строже и однозначнее были авторы мониторинга в октябре 2000 года под руководством ректора Института повышения квалификации работников телевидения и радиовещания Б.М. Сапунова. Враждебные к любым вариантам, они, слепо следуя словарю ХХ столетия, считают ошибкой, например, инспектора́ вместо инспе́кторы, запрещают осетинов вместо осетин и непоследовательно якут вместо якутов, требуют говорить пре(ц)едатель, иЩЩезать, а не преседатель, иСчезать (Нарушение норм русского литературного языка в программах центральных телевизионных и радиоканалов. М., 2000). Даже при очевидном субъективизме такой подход плохо согласуется с иерархией нынешнего функционирования правильного (так!) языка (см. раздел 8).