Языки современной поэзии

Учитывая его фразеологическую производность от языковой метафоры бегать глазами, можно представить себе время как часы со стрелками (в языке есть и совсем стершаяся метафора время бежит[225]). В таком случае метонимия бегает головой — укрупняющая (глаза —> голова): траектория стрелок охватывает всё пространство круга.

При другом толковании в строке Сосноры можно видеть эллиптическую метонимию[226], которой выражено значение пространного высказывания: ‘тигр бежит прямо на меня, его голова стремительно приближается, как будто увеличиваясь, я вижу только эту голову'. Картина похожа на кинематографическое укрупнение плана в изображении движущегося предмета, например поезда[227]

. В таком случае аномальное сочетание его глаза мои тоже представляет собой свернутое высказывание: ‘тигр совсем рядом со мной, смотрит мне в глаза и отражается в них так, что его глаза становятся как будто моими’.

Учитывая выражение смотреть на что-л. чьими-н. глазами, отметим, что и здесь речь идет о ложном впечатлении, о подмене сущности репутацией (как и в строках об отваге льва ходит геральдика и канон / он блистательный и рычащий, а боится верблюда).

Третье толкование позволяет предположить, что в картине, изображенной Виктором Соснорой, голова тигра — это солнце. Но может быть это и земля в виде глобуса (с тигроподобными очертаниями Скандинавского полуострова).

В предшествующей части книги есть строки, соотносимые с метонимическим сдвигом бегает головой:

я говорю, — не нравится мне эта трупарня.Этот морг, где возят себя на колесиках по шоссе млн. мертвецов,

пальчиком прибавляя и убавляя скорость,где никто не бежит ногами, а весь мир сидит,мне унизительна радость народов, вскрывающих консервные банки.Руки кружáт с воображаемой быстротой,не нравлюсь я себе в ситуации анти,ноги бегут по тропинкам, а головабьется как щука подо льдом и нерестится в бочки.

(«Много ль требуется? Дом, даже такой, как мой…» / «Флейта и прозаизмы»[228])

В книге «Куда пошел? И где окно?» название реалии замещается обобщенным названием текстов, повествующих об этой реалии:

Я помню, как саги шли на Константина,усеянный лодками Рог Золотой,и стук топоров, рядом колющих стены,и лиц их, сияющих в смерти — зарёй!(«И белые ночи, и черные речи…»[229]

)

Эта книга была написана на год раньше книги «Флейта и прозаизмы», и в метонимии полки —> саги можно видеть зерно будущих образов, основанных на замене реалии ее отражением в культуре.

Насыщенность книги «Флейта и прозаизмы» метонимическими сдвигами удивительно точно соотносит заглавие этой книги с такими наблюдениями Р. Якобсона:

…романтизм тесно связан с метафорой, тогда как столь же близкие связи реализма с метонимией обычно остаются незамеченными <…> Принцип сходства лежит в основе поэзии <…> Проза, наоборот, движима главным образом смежностью. Тем самым метафора для поэзии и метонимия для прозы — это пути наименьшего сопротивления для этих областей словесного искусства.

(Якобсон, 1990: 130)

Для Сосноры естественным оказывается путь наибольшего сопротивления.

В современной лингвистике метонимия признана одним из важнейших познавательных механизмов, таким способом концептуализации реальности, который основан на смещении фокуса внимания говорящего (Падучева, 2004: 154, 160–162).