Идеальна для меня

Подозрения подтвердились, когда, спустив с постели ноги вниз, я увидела огромную «клумбу» из кустовых диких роз. До этого каждый день меня ждали розовые пролески, но днем раньше я опрометчиво проговорилась Сабине, что обожаю полевые цветы.

Я решила, что раз Конрад уже оставил подарки, значит ушел. Поэтому, приведя себя в порядок, спокойно вышла в общий коридор и буквально столкнула со спиной мужчины. Он писал что-то в своем гаджете и, кажется, меня не заметил. Резко спрятавшись на стену, я ощущала себя глупым ребенком, но поступить по-другому не могла.

И вот теперь до законной «амнистии» меня отделяло четыре полных дня. Я сверилась с официальными документами множество раз. Четыре, точно. И прощай Конрад Шульц навсегда.

Именно за четыре дня мне на телефон пришло сообщение о пополнении банковского счета, и я, опрометчиво проверив сумму, тут же написала Конраду смс: «Пришла зарплата. Но я ведь просила вычесть деньги за новую мебель». Ответ пришел незамедлительно, будто босс только этого и ждал: «Я вычел».

Тогда я, наконец, развернула онлайн-банк, и глаза мои едва не выпали из орбит. Через несколько секунд пришел документ о повышении мне зарплаты, где значились уже знакомые двадцать тысяч долларов в месяц.

«Это ошибка. Зарплата — двадцать тысяч, а мне прислали больше», — не унималась я.

«Двадцать тысяч — это в неделю. Читай внимательно, — добил меня мужчина, и, прежде чем я успела прийти в себя, последовало следующее, не менее шокирующее сообщение: — Я дал бухгалтерии задание сделать перерасчет по новым данным. Так что в ближайшее время жди еще переводы».

Задумавшись, отложила сотовый и уставила в стену. Если мужчина на самом деле считает меня достойной подобной ставки, почему не сделал этого раньше? Вывод напрашивался сам. Смахнув слезы, я импульсивно напечатала: «Ты всем платишь за секс, Конрад? Или есть какая-то градация? Минет — двадцать тысяч, секс в лифте — пятьдесят…»

Он ничего не ответил, и это взбесило еще больше.

«Твои деньги не имеют никакого значения. Я возьму ровно столько, сколько заслужила ГОЛОВОЙ!»

И затем, немного подумав, быстро напечатала: «Надеюсь, ты уже разобрался с убийцей, потому как через четыре дня истекает срок договора. И ты меня больше не увидишь».

Снова ответом мне была тишина и полное равнодушие, хотя я четко видела, что сообщения отмечены, как прочитанные.

Спокойно поднявшись с места, я отправилась на кухню, где попила чай с Барбарой, после чего приняла затяжной контрастный душ. Обернувшись в полотенце, включила прохладную воду в умывальнике и нагнулась над ним, хлопая себя по щекам. Говорят, данная процедура продлевает молодость кожи.

Но стоило мне подняться, как сердце едва ли не остановилось от испуга. Прямо за спиной, опираясь на дверную лутку, стоял Шульц. Пиджак мужчины висел на его запястье, а взгляд был прикован ко мне цепко и крепко.

— Конрад?.. — плотнее закутываясь с полотенце, я выключила воду, но повернуться так и не решилась. Неделю я не видела этого мужчину, и это была самая долгая наша разлука за пять лет. — Что ты тут делаешь?

Он сбросил пиджак на пол и уверенными шагами направился ко мне. Сжав пальцами края мраморной раковины, я перестала дышать, ощущая, как его горячие руки оплетают меня, словно лианы. Ткнув носом мне в шею, Конрад сделал долгий и протяжный вдох, а после вдруг неожиданно произнес нечто, что вызвало мурашки даже в желудке:

— Я скучал…

Если быть совсем уж честной, без босса рядом я ощущала себя неправильно, будто чего-то не доставало. Но упрямо продолжала держаться, зная, что скоро уйду насовсем. Только вот пока все походило на попытки научиться жить без руки или ноги: возможно, но чертовки сложно. Я скучала по его голосу, наставлениям, редким возможностям поговорить. Жизнь стала какой-то блеклой, невзрачной, неинтересной.

— Почему тогда ты не звонил? — голос непривычно дрожал, а во рту снова и снова пересыхало. Взгляд никак не удавалось оторвать от рук, нежно и плавно скользящих по коже, поглаживающих ее, сминающих под собой.

— А почему ты не звонила? — бархатно низко шепнул он на ухо, отчего волосы на голове встали дыбом, а комок между ног затянулся в плотный узел.

«Твой организм просто привык к постоянному сексу, Эмми. То-то и всего», — убеждала рациональная часть меня.

— А ты ждал? — я вздрогнула, когда мягкие губы коснулись чувствительной части шеи, и под толстым полотенцем явственно проступили набухшие соски. Конрад не мог этого не заметить.

— Ждал, — без капли сомнений, колебаний и тяжести совести заявил Шульц, и эти слова подействовали на меня, как оглушающая лавина. От полноты чувств тело задрожало, а на глазах выступили слезы. Я не чувствовала себя плохо. Скорее, наоборот. Слишком хорошо, и это безумно испугало. Я попыталась отодвинуть от себя мужчину, но тот яростнее вцепился в меня, будто ускользающая в пропасть рука помощи. А затем выдохнул остервенело и жадно: — Почему ты не можешь расслабиться и позволить себе просто плыть по течению?