Идеальная совокупность. Том 2

Столы и стулья на прочных стальных ножках с практичными пластиковыми столешницами и сиденьями. Отделанные немаркими коричневыми панелями стены украшены самодельными плакатиками. В них перечислены правила поведения.

«Армрестлинг (борьба на руках) запрещён!» «Танцы на барной стойке запрещены!» «Администрация оставляет за собой право выставить любого без объяснения причин».

Не все объявления ограничивали права граждан. Имелись вполне себе демократичные. Такое, например: «Танец с барменом (по согласию) — 500 руб.»

Димон не помнил случая, чтобы Анжела танцевала медляк с кем-то из посетителей. Не её уровень. Правда, в последний год в заведение он наведывался эпизодически. Работы было по горло.

В углу под потолком на кронштейне закреплён телевизор, на экране которого мельтешили музыкальные клипы. Звук у телика всегда отключён, в баре шумно и без него. Гул стоял, как на пасеке, каждый из подвыпивших мужиков что-то своё буровил.

Троица без спешки раскатала пузырёк. По ходу пьесы скоропостижно сломался Гошан. Пристроил лохматую голову на сложенных на столе руках и отключился. Был он дрищеват, пятьдесят кило от силы весил, скоротечно отрубался, но зато и трезвел быстро. Покемарит мальца в любой неудобной позе и воскресает, как новенький. И снова — здравствуй, стаканчик, прощай винцо!

Собеседник остался один, Колян. Это хорошо, появилась возможность без свидетелей выспросить у него за Ленку. Как она выглядела? Что за крендель с нею был, с какого района? Интересно, первая любовь всё-таки…

Но тут по Колянову душу бабка нагрянула.

— У-у, сволочь! — заблажила с порога. — Опять работу прогулял! Уволят подлеца! Опять уволят! На моей шее опять повиснешь! А ну — домой! Пошёл, кому говорю!

Кряжистый, лысоватый, выглядящий много старше своих лет Колян стушевался, как третьеклассник. Ему стрёмно перед Димоном, но бабку он боялся больше. Старуха ловко сцапала Коляна за капюшон и поволокла к выходу. Маленькая, а сильная какая!

На ходу не забыла «доброе» слово Димону подбросить:

— Кончай сироту мне спаивать, уголовник!

Димон ответить хотел, но наткнулся на красноречивый Анжелкин взгляд. Сморщившись, барменша отчаянно махала рукой. Её гримаса и жест переводились как «не обращай на старую дуру внимания».

— Только из уважения к вам, мадам, — Димон церемонно приложил руку к груди.

Одному бухать скучно. Надо к компашке какой-нито прибиться.

За соседним столиком бросили якорь мужики, оба хорошо на кочерге. По разговору — заводские.

Старший годами гудел басом на трансформаторной ноте:

— Я никогда скользким не был и по головам не ходил. У меня во-от такой крест есть! — ладонями-лопатами он отмерил на просторах своей груди исполинский размер христианской святыни. — Во-от такой браслет! Во-от такая цепура!

Младший, льняной блондин, кивал, соглашался, а буровил своё:

— Я всегда соблюдал техпроцесс…

В собеседники такие не годились. У таких одни железки на уме. Да и старший здоровый слишком.

Димон подгрёб к стойке. Взгромоздившись на высокий стул, затеял разговор с Анжелой. Тему выбрал актуальную — женская неверность.

Барменша наводила порядок в своих владениях. Обновляла ценники на подносе с бутербродами, фломастером выводила вензеля.

— Тебе неинтересно? — Димон нахохлился.

— Почему? Я внимательно слушаю. Слушаю и удивляюсь, как твоя Ленка проморгала такого хлопца!

— Правда?

— А то! Такого гарного! Такого модного! Чмоки!

Воздушный поцелуй вышел звучным. Мясистые губы Анжелы напомнили вантуз. Такие, чуть чего, засосут целиком, с утробным хлюпаньем.

Огонь-баба! — с восхищением подумал Димон.

Омурлевший уже прилично, себе он казался неотразимым альфа-самцом. Начал кубатурить, как бы половчее подкатить. Прикольной показалась идея ангажировать барменшу на платный танец, но не на отстойный медляк, а зажечь с ней в стиле хип-хоп. Димон почти сформулировал первую фразу, но тут возле стойки нарисовался высокий седовласый мужчина в чёрном кожане до пят и широкополой шляпе, тоже чёрной. Он картинно опирался на изогнутую ручку фасонного зонта-трости, с которого на пол струилась вода. Отряхнуть зонт перед входом в бар пижон не удосужился.

Анжелкино внимание моментально переключилось на вип-персону.

— Что желаете?

Ты адрес, дядя, не попутал? У Димона на языке вертелся вопрос на засыпку.

Представительный заказал… сто граммов самой дешманской водки. Из ладони ссыпал в тарелку жменю звонкой мелочи. Сумма была набрана монетками по десять копеек. Злую водяру он выпил крохотными глоточками, притворяясь, будто смакует. Не спеша взял из вазочки халявную конфету. Пошуршав фантиком, отправил леденец в рот.

Приподнял фасонно шляпу:

— Честь имею!

И с гордо поднятой головой удалился.

Каких только понторезов в «Дилижансе» не увидишь!

— На паперти что ли насобирал? — ворчала Анжела, пересчитывая «щебёнку».

Закончив подсчёт, в сердцах выругалась:

— Вот собака! На двадцать копеек объегорил! Мистер Твистер!