Идеальная совокупность. Том 2

— Тсс! — дед предостерегающе вздел указательный палец. — Дело не в бобине, Дима. У партачки этой не один смысл. В каких-то зонах её в натуре опущенным бьют. Но такой же в точности ключик встречал я у фартовых крадунов на «пятёрке» в Рязани. Дескать, человек «ходил по музыке», «вёл весёлую жизнь». Парнишка-то на опущенного не похож. Духовитый парнишка.

Впитывая каждое слово жульмана старой школы, Димон к концу тирады прозрел:

— Дядь Вить, выходит, ты щас рамсы развёл в мою пользу? Благодарствую!

— Мы ж не чужие. С батей твоим покойным с малолетки корефанились. Дружка за дружку — в огонь и в воду шли…

Боковым зрением Димон отфиксировал, как парень в косухе, наскоро вмазав и закусив (из второй кружки жигулёвского он едва пригубил), шарнирной походкой двинул на выход.

Димон выдохнул с облегчением. Его реакция от деда не укрылась.

— Правильно, пусть отрок своей дорогой шагает. Попутного ветра в горбатую спину! Давай лучше за нас потележим. Сто лет не видались.

— С девяносто девятого, с моей первой ходки, — ностальгически вздохнул Димон. — Ты, дядь Вить, тогда меня много чему полезному научил.

— Было дело.

Дело действительно было. Своим первым сроком Димон Помыкалов во многом был обязан человеку, известному ему по козырной кличке «Зефир». В совсекретных документах МВД Виктор Иванович Сидельников проходил под не менее звучным псевдо «Космонавт». Но о том Димону знать не полагалось. Тем более, что допуск к сведениям, составляющим государственную тайну, у него отсутствовал.

22

23-25 сентября 2007 года Воскресенье — вторник

Я не съехал с катушек благодаря опеке штатных психологов.

Первый устроил мне сеанс терапии по скайпу:

— Посмотрите на меня, больной! Какие спиртосодержащие лекарства вы вчера принимали? Никакие? А глазки стеклянные. Нет? Тогда скороговорочку за мной повторите. В Кабардино-Балкарии валокордин из Болгарии… Это тест, Мишаня! Ладно, ладно, не быкуй, вижу, что ты в тонусе. Теперь по сути. Смотри, нынче третий день, как на вентилятор говна набросили. Волны начали затухать. С утреца я в поисковике выбил, и сообщений гора-аздо меньше. Ты ж не медийная персона. Не Филипп Киркоров! Кому ты больно интересен? Главное, что в прессу не просочилось. Вот «Экспресс-газету» листаю свежую, — бородач на экране монитора зашуршал бумагой. — Ни слова про тебя ни полслова! А газетка самое то. Желтее не бывает! Нам с тобой на руку, что не всю ещё Россию-матушку всемирная паутина опутала. Вот годика через два, помяни моё слово, интернет в каждом утюге поселится. Но до этого дожить надо. Согласен? Молодчик. Повторяю на закрепление — никому до тебя нету дела. Местная газетка у вас когда выходит? В среду? Ага. Вот там тебя может подстерегать оплеуха. Настраивайся, чтобы грамотно поставить блок. Главное, не дай себя вывести из равновесия…

Второй терапевт в это самое время тёрся лбом о мою раскрытую ладонь. Потом он взлетел на диван, упал, извернулся на спину, согнул лапки, сладко прижмурился и начал елозить, призывая гладить его меховую грудку — снежно-белую в серых крапинах. Отказать в просьбе было невозможно, и кот заурчал игрушечным моторчиком, завибрировал уютно.

Рома втолковывал принципы психологического айкидо, пока у меня не закончился трафик. Полученную теорию нужно было срочно перекурить, и я заспешил на лоджию. На полпути входящий звонок мобильника вернул меня в комнату. Бывших ментов не бывает. Мой доблестный шоураннер, конечно, сообразил, где собака порылась.

— Пополни баланс.

— Я на мели.

— Охо-хо-хо. Тогда терпи, нищеброд. В среду разбогатеем. Дополнительные карманы пришей на всякий пожарный!

— Так, у меня и на поезд денег йок[91]. Как я в Москву приеду?

— Ну, двадцать же первый век на дворе, Мишаня. Я тебе по «Вестерн Юниону» переведу твои мильоны.

— Это как? Я про такого зверя не слыхал. Может, лучше почтовым переводом?

— Почтой неделю будет идти. Не парься, я тебе всё разжую. Ресурс интеллекта расходуй по прямому назначению. У нас финал сезона! Он должен получиться… ух какой! Чтоб продюсеры безо всяких там рейтингов хором заорали: «Требуем продолжения банкета!»

— Угу.

— Не угу, а так точно! На звоночке!

Маленький мозгоправ также не бездельничал. Трубой распушив полосатый хвост, он усердно натирал мягким боком мою щиколотку.

Пользуясь оперской терминологией, господа психологи тащили меня из болота «двойной тягой».

Их стараниями я вернулся к работе. Надо было, наконец, определиться с псевдонимом. Ещё раз перебрав множество выписанных на листок вариантов, забраковал все. Отчаялся найти креативный и остановился на самом простецком, производном от имени собственного. Михайлов. Имечко выбрал под стать — мягкое, скромное — Алексей.

Рома одобрил:

— Без выпендрёжа и по-русски. Но извини, Мишаня, он же Лёша, в титрах фамилии поставим не по алфавиту. Меня — наверх.

Я не возражал, хозяин — барин.