Идеальная совокупность. Том 2

— Гарантия неприкосновенности! Пожизненная, как у зажигалки «Зиппо»! Если вдруг начальница твоя возникнет, звони, подскочу. А хочешь, благодарственное письмо тебе от УВД выпишем?

— От этих не будет неп’иятностей? — палец с острым наманикюренным ноготком потыкал в направлении коттеджа.

— Они — никто. Вспомни, от каких бандитов мы тебя защитили, а это, — оперативник скроил презрительную мину. — Созвонимся!

«Нива» с хриплым рычанием рванула прочь.

Пока Паша смаковал заслуженную сигарету, Рязанцев оценил его возможности:

— Полезное знакомство.

— Старые связи. В девяностых она обувью на рынке торговала. На ней братья Молотковы погорели за вымогалово. Сейчас по специальности работает. Кстати, увидишь Маштакова, передай привет от Иры Кравцовой.

— Николаич тоже её знает?

— Ещё как. Ладно, погнали.

Оперативники зажали Расстегаева на заднем сиденье. Дорога недальняя, тем не менее время надо было использовать рационально.

Сидевший впереди Зыков незнамо с чего вообразил себя главным. Не попросил, велел забросить его в опорник.

— Спокойно там отпишусь по обходу.

Ехать в управление он не собирался. Мудрый, знал — только покажись на глаза настоящим боссам, в момент тебя ещё куда-нибудь припашут.

32

30 сентября — 01 октября 2007 года Воскресенье/понедельник

В фойе дежурный с порога конфисковал Пашу Комарова.

— Алё, гараж, я так-то по убийству работаю! — майор попытался отбояриться. — Мы человека привезли, заниматься будем.

— Убойщики пусть занимаются! — осадил его Титов. — А у меня в смене два старших опера на бумаге, и ни одного по факту. Поедешь в общагу на Островского, там ножевое.

— Кобылянского чего не отправишь?

— Где он есть? «Лабиринт» отработал, охранников отработал, сейчас на обеде.

— К твоему сведению, Лёша, я тоже не жравши!

— Сгоняешь на Островского, отпущу похавать, — Титова хрен переспоришь.

— Отлить хоть можно?

— В темпе вальса!

Паша порысачил в туалет.

Титов заговорщически понизил голос:

— Андрейка, реально вы маньяка взяли?

— Блин, вот языки в ментуре. Ни коня ни возу ещё. Но крендель интересный.

— Удачи! Помни, чему я тебя, салагу, в группе по тяжким учил. Бей только по затылку!

Первые шаги в розыске Рязанцев делал под опекой майора Титова. Жизнь — штука изгибистая. Сейчас они в равных званиях и в параллельных должностях.

— Из начальства кто в отделе?

— Коробов убыл десять минут назад.

— Вернётся?

— Забыл доложиться, поставлю ему на вид. Саныч у себя. Набери его, как в кабинет придёшь. Только не забудь, а то орать будет.

Дальнейшие события покатились стремительно, как с крутой горки санки.

Уразумев, что в башке Расстегаева жидкий кисель, оперативники начали вытаскивать его на разговор. Ещё в дороге выудили, что ночевал он один. Жена с вечера уехала к своей матери, прихватив дочку. Обиделась, видите ли, на поведение супруга.

— Уж и выпить нельзя мужику, — посочувствовали опера. — Больно строга она у тебя.

Рязанцев убыстрил шаг, нагоняя Олежку с Расстегаевым. Клиент здоровый и дурной, а в здании пусто. Бережёного Бог бережёт.

В кабинете верзилу приземлили на диванчик для «вип-гостей». Убавив в росте, он стал снизу-вверх щуриться. Разговор пошёл, как и задумано, не на равных.

Рязанцев проверил, сколько воды в чайнике. Щёлкнул клавишей, она зажглась оранжевым.

— Смастери на всех, — попросил напарника и перешёл в смежную комнату.

Плотно закрыв за собой дверь, набрал Борзова. Доложил о подвижках.

— Сан Саныч, тут народ в магаз бежать собрался. Обмывать ещё нечего.

— Работайте спокойно. Всё под контролем.

На каждый роток не накинешь платок, пусть судачат. Главное, не взлетело бы раньше времени наверх. Тогда бугры замучают ценными советами.

Следующий звонок — Гальцеву. Важняк лишь полчаса назад вернулся с места происшествия, а сейчас собирался с отцом Кузнецовой в морг на опознание.

Голос у следователя осиплый. Усталость прогрессировала, заряд «батарейки» был на исходе. Гальцев даже не стал уточнять детали, так его угнетали мысли о предстоящей процедуре.

— Будут новости, звони, — дал лаконичный наказ Рязанцеву.

Нацепив личину своего в доску, майор примкнул к чаепитию. К интересующей теме вернулся с осуждения бабского выпендрёжа.

— Вот чего, Тарас, она к маме уехала? Разве можно мужика одного бросать?

— Она давно такую моду взяла, — с охотой подхватил Расстегаев. — Уж и выпить нельзя на выходных рабочему классу!

Прибухивать «гегемон» начал в четверг, из-за дождей на стройке случился простой. В пятницу погода более-менее наладилась, но у бригады после вчерашнего болела голова. Поковырялись часок для вида и сели в бытовке опохмеляться. Домой Расстегаева привезли чуть тёплого. В субботу он планировал грамотно поправиться, но тут «абсолютно на ровном месте» разразился семейный скандал. Тогда он психанул и сорвался в штопор.

— Бабы, они кого хочешь доведут. Учись, Олежка, на чужих ошибках! В ЗАГС не торопись! — наставлял Рязанцев молодого напарника.

Тот с почтением поддакивал, его роль пока не предполагала слов.

Расстегаев шумно прихлёбывал горячий чай, ладонью осушал взмокревший лоб.