Идеальный сценарий

– А когда ты в футболке, то у тебя нет чистых рубашек. Это обычно бывает в воскресенье, – произношу я, жуя картошку.

– Вау, это круто. Я запомню. Спасибо, Оук. Всё, не буду вам мешать. Нас всех ждёт шикарная ночь, – Рас подмигивает нам и выходит из номера.

Повисает минутное молчание, только телевизор работает.

– То есть ты ставил на мне опыты, Оук Хантер? – Прищуриваюсь я.

– Нет, я просто был крутым, – самодовольно улыбается он и забирается под одеяло.

– А ещё ему бы не следовало так много использовать одеколон. Это вызывает тошноту, – кривится Оук. – Теперь всё здесь им воняет, у меня даже член стал вялым.

– Ну, некоторые женщины любят, чтобы от мужчины пахло приятно, а не потом, – замечаю я.

– Мыться надо чаще и создали дезодоранты без отдушек. Это же отбивает мужской запах. У каждого он свой. К нему женщины тоже привыкают. Это их кокон.

– То есть женщины животные? – Смеюсь я.

– Вообще, люди имеют повадки животных. Когда я снимал фильм в Африке, то делал даже заметки, пока наблюдал за львами. К слову, я даже сравнил тебя со львицей. Они спят двадцать часов в день…

– Обожаю львов, – улыбаюсь я.

– Рычание льва слышно на расстоянии восемь километров. Если разозлить мужчину, то его рычание тоже можно услышать на приличном расстоянии. А если кто-то трогает территорию льва, то он бьётся насмерть. Как и мужчины. Львы эгоисты, они всё перекладывают на плечи самок, как мужчины. Они ленивы. Они предпочитают валяться на диване, пока их дама разогревает замороженную курицу.

Смеюсь от его слов и пихаю в плечо.

– Это нечестно. Смысл уметь готовить, если куча ресторанов работает навынос? И к тому же всегда можно поехать к маме, она точно накормит.

– Но сам факт мне нравится. Мы львы, Баунти.

– Ты много путешествовал, – замечаю я.

– Да, много. Я старался всегда быть в движении. Заниматься чем-то, только не думать о прошлом, понимаешь?

– Хм, я только и делала, что думала о прошлом, – горько усмехаюсь я.

– Писала сценарии?

– Мстила тебе в каждом. Я убивала тебя или наказывала самыми изощрёнными способами.

– Я должен это прочесть, чтобы быть готовым, – смеётся Оук.

– Никогда. Я всегда боялась того, что ты прочтёшь один из моих сценариев.

– Почему?

– Ну ты не самый чуткий мужчина, ты не веришь в любовь, ты циничная задница. Для меня было важно твоё мнение, и я хотела быть для тебя крутой, а мои сценарии все глупые и про любовь.

– Баунти, я не считаю твои сценарии глупыми.

– Но фильмы не собирают столько положительных оценок критиков, как твои.

– Эй, – Оук кладёт ладонь мне на щёку и гладит её. – Я работаю в другой сфере. Обычно, чем жёстче сюжет, тем больше внимания к нему. А любовь… многие её обесценивают. Я тоже. Любовь не для крутых парней, но приходит время, когда крутой парень оказывается один в чёртово Рождество и ему больно. Крутые парни зачастую пугливы. Они за всем этим скрывают свои страхи. Они боятся, что кто-то узнает их слабости и уничтожит их.

– Как уничтожила я тебя?

– Я сам всё уничтожил, Баунти. Я сделал ошибку. Мы все ошиблись, но я ещё надеюсь. Я снова верю в рождественское чудо, потому что ты рядом со мной.

– Оук, это довольно романтично, – улыбаюсь я.

– Я стараюсь. Итак, вернёмся к фильму?

– А секс?

– Ты уж прости, пока одеколон Раса не выветрится, я не буду жёстким. Это меня по определению бесит, – рычит Оук и прибавляет громкости.

Ложусь на его грудь и снова ставлю тарелку для нас. Мы едим, смеёмся над фильмом и делаем ремарки. Из-за них возникают споры, и они безумно интересны. Я всегда любила слушать теории Оука. Я просто любила его, и я точно люблю его до сих пор, потому что, смотря на него, с горящими глазами доказывающего мне, что нельзя мужчине сразу же выкладывать всё о себе на первом свидании, я влюбляюсь в новые тональности его голоса. Я влюбляюсь в его экспрессию, в хмурую складку на лбу и желание доказать мне, что он прав. Я любуюсь им, словно этих лет без него не было.

Конечно же, после плотного ночного ужина или обеда, я засыпаю. Нельзя меня плотно кормить, потому что это верная смерть для всех, ибо я буду спать.

Оук трясёт меня за плечо, и я ударяю его подушкой.

– Баунти, давай просыпайся. Обещаю, выспимся позже, – шепчет он.

– Не хочу… отвали. Я только видела прекрасный сон, как ты его разрушил, – бубню я.

– Баунти, не трахну сегодня, если не встанешь, – грозится он.

Мои глаза тут же распахиваются. Вокруг нас ещё темно, только свет от лампы освещает номер.

– Ты этого не сделаешь. Возьми свои слова обратно. Я хочу, – обиженно надуваю губы.

– Значит, поднимайся и одевайся, – Оук чмокает меня в губы.

Нехотя встаю и вижу свою одежду. Точнее, свой чемодан.

– Я решил, что теперь ты живёшь здесь. Со мной, – говорит он.

– А меня спросить?

– Зачем? – Пожимает он плечами.

– Какой ты придурок, Оук Хантер, – закатываю глаза и одеваюсь.

– Лучший в твоей жизни. Я в курсе.

Предпочту не отвечать, потому что иначе он разовьёт эту тему, и я не смогу остановиться, чтобы не доказать ему обратное. То есть, что он не лучший. Да-да, я постоянно это делала…