Идеальный сценарий

– Чёрт, отец меня прибьёт. Это вылетело из моей головы, – скулю я.

– Расслабься. Они оба проиграли двенадцатилетнему мальчишке, а потом оба уничтожили его снеговик. Они довели до слёз ребёнка и сбежали.

Я взрываюсь от хохота. Конечно, это же наши отцы. Что от них ещё можно было ожидать?

– Эти парни сумасшедшие, да?

– Определённо, и я не удивлён, почему мы не менее сумасшедшие, чем они, – улыбается Оук.

– Но здесь никого нет и я, надеюсь, что сюда никто не придёт, потому что идея забаррикадироваться в номере отеля терзает меня с утра. В общем, поесть что-то есть?

Оук смеётся и поднимается с кровати голым. Сглатываю при виде его обнажённых ягодиц и облизываю губы. Я обожаю смотреть на него, но больше обожаю, когда он голый. Оук тащит тележку с едой к кровати, подмигивая мне, а потом направляется к своему чемодану.

– Я думаю, что нам нужно что-то праздничное, – он достаёт из чемодана две шапки Санты, и я смеюсь. Он бросает мне одну, и я надеваю себе на голову, он делает то же самое.

Оук возвращается ко мне, и я ставлю себе на ноги тарелку с картошкой фри и наггетсами. Ложусь на его грудь, и я безумно счастлива. Оук включает телевизор и находит рождественский фильм.

– Я бы так прожила каждую минуту своей жизни, – шепчу я.

– Я могу это устроить. Ты. Я. Куча еды. Голые, – улыбается он. Подношу к его губам картошку, и он втягивает её губами, не отрывая взгляда от моих глаз.

– Ты меня соблазняешь.

– Правда? Ты уже достаточно соблазнённая, чтобы перестать есть?

Бросаю взгляд на полную тарелку и у меня сводит желудок от желания всё это съесть, но Оук наклоняется, кусая мочку моего уха.

– К чёрту еду, – рыча, убираю тарелку и заваливаю его на спину.

Он смеётся, а я целую его в губы. Его ладони скользят по моей спине, и он стискивает мои ягодицы, вырывая стон с моих губ. Его член удобно устраивается между моих ног, и я потираюсь о него.

Внезапно раздаётся стук в дверь, и мы оба замираем.

– Не останавливайся, – шепчет Оук, приподнимая бёдра.

– Оук, ты в номере? Мне чертовски нужна дружеская помощь, – раздаётся приглушённый голос Раса.

– Да он издевается, – шипит Оук. – Ни черта. Нет. Меня нет.

– Оук, серьёзно, я в дерьме. Мне нужна помощь! Открывай. Я вижу свет под твоей дверью, – Рас снова стучится.

Издаю обиженный стон и скатываюсь с Оука.

– Тебе придётся открыть. Рас не успокоится, – шепчу я.

– Не хочу. Он обосрал мне большую часть жизни. Я не обязан…

– Ну, Оук, пожалуйста, – сконудит Рас.

Приподнимаю бровь, доказывая, что я была права.

Оук зло откидывает одеяло и голым идёт к двери.

– Что? – Яростно спрашивает он.

– Оу, чёрт, прости. Я не знал, что ты не один, – шепчет Рас. Закатываю глаза и бросаю в рот картошку.

– Я на минуту. Клянусь…

– Я не впускал тебя.

– Ты голый и ты возбуждён. Ты напугаешь детей, – возмущается Рас. Так, это не по плану. Это точно не по плану.

– Бонни? – Рас таращится на меня, а я повыше натягиваю одеяло.

– Привет, – выдавливаю улыбку.

Рас смотрит то на Оука, сложившего недовольно руки на груди, то на меня.

– Прикольные шапки, – улыбается Рас. – Я рад, что вы оба здесь. В общем, у меня проблема. Я должен встретиться в баре с очень горячей цыпочкой, с которой познакомился на соревнованиях по лепке снеговиков. Что мне надеть? Это, – Рас прикладывает к себе красную рубашку, – или это?

Он показывает белую.

– Ты рехнулся, Рас? Ты портишь нам ночь из-за грёбаной рубашки? Что с тобой не так, мужик? – возмущается Оук.

– Я же не знал, что вы здесь занимаетесь непристойностями. Но я, правда, не могу выбрать. Если я надену белую, то это будет слишком официально. Если я надену красную, то она решит, что я хочу её трахнуть.

– А ты не для этого пригласил её в бар, чтобы напоить и трахнуть? – Усмехаюсь я.

– Может быть, и по этому. Но она же не должна знать, – Рас взмахивает рубашками. – Давай, Бонни, ты всегда говорила, что мне надеть. Я не могу это сделать сам.

– Эм…

– Ни одну, – перебивает меня Оук. Он подходит к своему чемодану и достаёт оттуда белую футболку и синий кардиган.

– Вот. Джинсы и это, – он передаёт одежду Расу.

– Но это не по-праздничному.

– Ты с девицей всю жизнь решил провести или трахнуть её?

– Второе.

– Тогда это. Рубашки только для особых случаев, мужик. Если ты будешь постоянно в них ходить, то для женщины это не будет чем-то особенным. Чистая психология.

– Ты думаешь, что мы зациклены на мужских рубашках? – Удивляюсь я.

– Нет, не зациклены, но вы любите что-то с чем-то ассоциировать. К примеру, я в серой футболке?

– Ты идёшь в спортзал, – говорю я.

– Я в джинсах, ботинках и футболке с какой-то надписью?

– Вечеринка.

– Я голый?

– Секс или тебе просто лень одеваться, – смеюсь я.

– О чём я и говорил. Женщины всё ассоциируют. Рубашка. Когда я надеваю рубашку, Баунти?

– Чтобы сводить меня в ресторан или на собеседование, чтобы выглядеть крутым.

– Костюм?

– На похороны. Мне даже не удалось уговорить тебя надеть его на свадьбу Скота.

– Видишь, Рас, моя теория подтверждается. Никаких рубашек до особенного случая, – улыбается победно Оук.

– Я даже никогда не задумывался о таком. Я всегда ношу рубашки…