Идентичность Лауры

— Нет! Нет! Я не Лаура. Я знаю себя. Я не хочу быть ею. Она слабая. Я Джессика. А ты Труди. Мы другие, отдельные. Мы есть. Я ли должна тебе это объяснять?

— Билли Миллигану помогли, и нам помогут, — успокаивала я ее. Мне было точно так же больно от осознания, что меня на самом деле не существует. Ведь я есть. Я знаю себя. Знаю свою историю. Я пришла к Лауре, когда ее мама умерла. Ей нужно было рассказывать младшим сестрам Саре и Карин сказки, чтобы они засыпали. И я делала это вместо нее. Я всегда была очень начитанной. Я знала, что я родом из Ирландии и что в нашем доме была огромная библиотека с книжными полками до потолка. Я помнила ее. Я не знаю, откуда я это знала. Но также я понимала, что взяла на себя слишком много. Наша личность продолжала расщепляться. Я не владела ситуацией. Не говоря уже о Джесс. — Я отстраняю тебя от возможности занимать сознание, Джесс. И мы идем на терапию! — добавила я жестко. — Главный договор о «не навреди телу» был нарушен, и ты знаешь, что это карается отстранением от владения сознанием на неопределенный срок.

— Придут другие. Ты не сможешь забрать все управление себе. Мы так и будем расщепляться.

— Поэтому и важно начать лечение.

Разговор закончился худо-бедно заключенным договором. Я спустилась в холл, чтобы сообщить Элу с Гигом о достигнутом с Джессикой соглашении, но не успели мы все обсудить, как в дверь виллы постучали.

Гиг пошел открывать, и в холл влетел Рамзи, не дожидаясь приглашения. Я впервые видела его своими глазами, а не украдкой наблюдая за Джесс. Он выглядел возбужденным и решительным. Я отвернулась. Не могла смотреть на еще одного человека, попавшего в кашу, которую мы заварили. Предчувствовала разочарование, которое его ждет. Жалела его и в то же время ощущала усталость. Усталость от бесконечного повторения одного и того же сценария. Будто смотрела фильм, который видела сотню раз и дошла до того момента, который мне в нем никогда не нравился.

— Чем обязаны? — спросил Гиг гостя.

Держался он подчеркнуто равнодушно. Думаю, Гиг все-таки сильно ревновал Джесс к этому пареньку. Хоть и собирался уйти. Может, потому и собирался. Он налил себе выпить. Резким жестом отправил виски в глотку, как старый завсегдатай бара, исподтишка урвавший чужую забытую выпивку. Опустил стакан на каменную стойку с такой силой, что холл наполнило неприятное бренчащее эхо. Жестом предложил выпить Рамзи. Но на такое снисходительное предложение мог согласиться разве что запойный алкоголик. Которому все равно, что пить и от кого принимать угощение.

Рамзи направился ко мне. Я знала, что он ждал увидеть свою Джесс. Но я не могла быть ею.

— Джесс, милая. Я пришел за тобой. Тебе нечего больше бояться. Собирайся, — сказал он желанные для любой влюбленной девушки слова. — Джесс, — произнес он тихо, а потом добавил громко и решительно: — Лаура. Лаура Хитченс. Собирайся. Я пришел за тобой. Тебе нечего больше бояться.

— Зачем ты пришел, Рамзи? — спросил Гиг. Информация о Лауре подействовала и на него. Он перестал выделываться и смотрел на гостя внимательно. Очевидно, что никому из прежних своих увлечений Джесс не рассказывала о нашем секрете.

— Я же сказал. Я пришел забрать девушку, — последовал ответ.

— Да, но какую именно девушку ты хочешь забрать? — уточнил Гиг спесиво, снова став собой.

— Вот эту девушку, — указал Рамзи на меня. — Джессику или Лауру, не имеет значения.

Гиг дождался ответа, который входил в его планы, захохотал и долго не мог остановиться. Думаю, с ним случилась истерика от предвосхищения реакции влюбленного паренька, мнящего себя героем и попавшего не то что в любовный треугольник — но даже и не в четырехугольник, если всех пересчитать.

Отсмеявшись всласть, Гиг выдохнул:

— Да, но сейчас это не Джессика и даже не Лаура. Это Труди, подружка Эла. А эта дамочка с тобой никуда не пойдет. Она вообще из дома не выходит. Такие дела, Рамзи, милый. Такие дела.

Гиг. Песнопения

— Да, но сейчас это не Джессика и даже не Лаура. Это Труди, подружка Эла. А эта дамочка с тобой никуда не пойдет. Она вообще из дома не выходит. Такие дела, Рамзи, милый. Такие дела, — ответил я любимому бармену.

Бармен явился на виллу «Мальва» с геройским намерением забрать девушку, усадить ее на гнедого коня и умчать навстречу рассвету, за кромкой которого, вероятно, они заживут долго и счастливо, подальше от тирана мужа. Заведут пару-тройку коричневопузых детей и рыжего лохматого пса по кличке Раджа. Хотя это же Ланка. Скорей они заведут длинноухую козу. А в остальном без изменений.

Надо было видеть благородное лицо «принца Али Абабуа» с играющими желваками и раздувающимися ноздрями. Только вместо джинна в этой интерпретации истории про оборванца, залезшего в «Пещеру чудес», мозги ему пудрила Джесс. И все-таки надо отдать ей должное: умеет она сводить мужиков с ума. Ведь был простой парень, напитки разливал, в герои не набивался.

— Я не понимаю, — прошептал Рамзи.

Труди не бросилась к нему в объятия и вообще глядела на него, будто впервые видела. Можно сказать, так оно и было.