Идет охота на "волков"

Опять остановил пуштунский патруль, Атамбай долго объяснялся, показывая мирные намерения. После того, как погиб так называемый «пандшерский лев» во время съемок, солдаты с подозрением относились к телевизионщикам. И только увидев в окне Нивы красивую чернявую женщину — смягчились, достали кассету из видеокамеры, покрутили, повертели и вернули.

Слева высились желто-зеленые горы, у подножия устроились современные здания, выше — серые кибитки бедноты, с гор тянуло свежим воздухом. Обдавая гарью, сизым дымом, проехал переполненный автобус советского образца — Львiв. На остановке бородатый мусульманин держал шипящего гуся, который вытягивал шею и норовил укусить женщину в парандже, подхватившую мусульманина под руку. Белый козел, наклонив голову, терся рогами о сложенные друг на друга деревянные ящики, набитые хурмой. Солдаты загрузились в армейский пикапчик, прикрытый сверху куском фильтроткани, и уехали.

Неподалеку от дворца Топайи-Таджбек, расположенного на возвышении и окруженного темно-зеленой растительностью, Нива остановилась. И сразу подбежал молодой афганец в чалме.

— Муратидзе? Клеопатра Алексеевна? — спросил по-русски, оглядывая салон, на безусом лице — вежливая улыбка.

— Да.

— Слава Аллаху! Меня зовут Камалбек! Почихан ждет вас, езжайте за мной!

Они последовали за Камалбеком, объезжая центральные улицы, мимо садов, дувалов, прижимаясь к пяткам каменных холмов. Дом Почихана скрывался за глинобитным забором, на обширной территории — овчарня, конюшня, коровник, еще один дом — для семьи сына, и много различных сарайчиков. Машины въехали в ворота и заглохли.

Во дворе их ждали человек десять. На Почихане — с золотыми разводами синий халат, под ним шелковая рубаха, перетянутая солдатским ремнем, на пряжке которого, красовалась звезда Советской Армии. Голова побита сединой, на морщинистом, но все-таки холеном лице — ни тени приветствия. Ладони продеты за ремень.

— Мы к вам, а вы — к нам. — с оттенком угрозы сказал он, когда Мурка с Атамбаем вылезли из Нивы. Но вдруг вспомнил о восточном гостеприимстве и спохватился. — Всегда гостям рады! — Подошел и двумя руками пожал руку Атамбая, склонился в поклоне перед женщиной. — Зарежем барашка, разговаривать будем, кушать будем, чай пить будем. — И переходя на фарси, что-то скомандовал, щелкнув пальцами. Несколько человек отделились и ушли.

Мурка попыталась обозначить цель визита, но Почихан оборвал:

— Э-э! Куда торопиться? Шериф часто в гости приезжал, а ты первый раз! Теперь торопиться не куда! Долго, долго не куда. Может — совсем не куда! Все обсудим!

Гостей повели в дом, усадили на кошму, обложили подушками. Хозяин за дверью переговаривался со своими на фарси. Мурка тревожно спросила у Атамбая, сбавив тон:

— О чем они?

Тот, так же тихо:

— Я плохо понимаю! Кажется, обыскивают машину и вещи. Предупреждал — нельзя ехать!

— Ладно! Война план покажет!

— Головы нам отрежут! Это ясно?

— Ясно то ясно! Сначала накормят…

Вошли Почихан с Камалбеком и прилегли, опираясь локтями на подушки. Почихан нарушил молчание:

— Двадцать два года жил в Казахстане. Сначала учился, а потом и совсем остался. В Кентау работал на железной дороге, в Туркестане работал на железной дороге. А у нас шла война. Вот, сын Камалбек, в Казахстане родился. Потом вызвали меня в Афганистан. В нашем роду шурави убили старейшину — я за него. А мне всего пятьдесят пять. Зря ваши Союз сломали! Теперь здесь американцы…

Слуги внесли чай в фарфоровых чайниках, на кошму накинули свежую скатерть, сверху высыпали груды конфет, положили желтое масло, кусковой сахар, булочки. Атамбай с Муркой отхлебывали обжигающий напиток, по-прежнему говорил и говорил Почихан.

— Американцам не поймать Бен-Ладена. Дело не только в нем. Что в Ираке? Что в Северной Корее? Все хотят атомное оружие получить, улетают огромные деньги! И получат! Имеется спрос — предложение появится!

Почихан рассуждал на политические темы, пока не подали на легенах дымный шашлык, обильно посыпанный резаным луком, красным перцем, политый уксусом. И тогда только, когда гости наелись, Почихан дал им слово. Мурка изложила цель визита, особо обращая внимание на усиленную борьбу властей с наркотрафиком, на то, что старые приемы контрабандистов не прокатывают, необходимы новые, на то, что в потере пятисот килограммов героина её люди не виноваты.

— Откуда я знаю, что не виноваты? Мы работали мелкими партиями, — сказал Почихан, потирая бороду, — а вы, может быть, специально ждали крупную — чтобы все разом кончить!

— Это не так. — Мурка старалась говорить мягче. — Зачем рубить курицу, несущую золотые яйца? А караваны по хребтам Киргизии и Таджикистана везут действительно яйца золотые. Сеть нашего сбыта — Россия, дальше — Польша, Германия, Швеция, Голландия. Нет резона терять поставщика, чтобы потерять рынок.

— Убедительно говоришь. Только… Слова это, слова… Людей судят по поступкам, а не по словам.

— Будь за нами вина, приехали бы мы в пасть Почихана?

Почихан сузил и без того не широкие глаза.