Идет охота на "волков"

— Придурок! — она медленно пятилась к двери.

Возле двери на мгновение отвернулась, и в этот момент подскочил Цаца, накинул на шею колготки и начал затягивать удавку. Она выронила пистолет, захрипела.

— Месалина, Мессалина! — бормотал Цаца, напрягаясь изо всех сил. — Была Мессалина, и нет её!

Юля теряла сознание, но в дверь застучали, Цаца с испугу выпустил жертву, отлетел в сторону и стал лихорадочно напяливать одежду. Юля, с трудом приходя в себя, подняла пистолет и сунула обратно, в сумку.

— Саша! — настойчиво звала хозяйка, тарабаня безостановочно. — Тебя к телефону зовут! Я сказала — ты дома! Выходи!

Цаца метнулся к крану, плеснул на лицо, на волосы холодной воды и потряс головой, брызгая и фырча.

— Сейчас! Сейчас открою!

Когда открыл — Юля шмыгнула под носом у хозяйки и устремилась к воротам, на выход.

— Кто звонит? Почему не на сотовый?

— А я почем знаю?

Пошла впереди него — к дому, где стоял телефон, Цаца следом. Сзади наблюдал за её шеей: старческой, дряблой, смуглой. Она маячила перед глазами — Цаца сжимал колготки в кармане брюк. Голова на этой шее тряслась из стороны в сторону, точно торчала на пружине, и вызывала раздражение. Цаца отвернулся, потупился, но опять свернул взгляд на морщинистую шею.

В доме поднял трубку и прислушался, на том конце кто-то сопел и ждал.

— Алё? — спросил, присаживаясь на стул.

— Ну ты чё, тля, мобилу не берешь? — проорали там рассерженно. — Отключил, что ли?

— Батарея наверно села.

— Твою мать! Быстро, хватай тачку и в офис!

— Что стряслось? Разве у Мурки не день рождения? У нас ведь выходной!

— Быстро, быстро! Некогда базарить! Нападение!

Когда Цаца подъехал к офису, все находились уже там. Помещение выгорело дотла, очевидцы рассказывали, как из проезжающей машины преступники выпустили то ли гранату, то ли ракету. Некоторые показывали полицейским, что машина эта — белая жигули, другие утверждали — иномарка. По случаю дня рождения Мурки — офис пустовал, даже охранник, в сорокаградусную жару — отлучался испить пива в ближайшем магазине. Большого прока от ментов никто не ожидал. Тут крутились и каэнбэшники. Ромейко в сторонке задавал вопросы Муратидзе.

— Вы, конечно, никого не подозреваете? Кто это сделал?

— Представления не имею.

— У вас нет врагов?

— Ну да! В бизнесе такое бывает?

— А подробней?

— Подробней с моими юристами. Я могу дать некорректную информацию.

— Ничего. Мне интересно именно от вас услышать что-нибудь полезное.

— Полезное? Не знаю… Мы тут работали с прибалтами, хлопковые дела. Случился форс-мажор. Может, обиделись?

— Проверим. Как же вы своего бухгалтера потеряли? Такая дружба, такая дружба…

— Недоглядели… Без него как без рук. Новый совсем не то, что нужно.

— Сочувствую. Хм. А вы не изменили своего мнения?

— По поводу чего?

— Как-то вы сказали, что считаете меня талантливым сыщиком…

— И теперь говорю. Умного человека за версту отличишь от сирого.

— Спасибо и на том. Скоро увидимся, а пока — до свидания.

— До свидания.

Ромейко отошел, с полковником они сели в служебную волгу.

— Что думаете? — спросил полковник, рассматривая в окно черный, сгоревший офис.

— Брать надо. Наделают делов.

— Да. Только афганцы все еще молчат. Если раньше времени возьмем Мурку — как бы не спугнуть их там. След нужен! Бородатый нужен! Ждем несколько деньков, может, вылезут? А?

— Нам деваться некуда. Ждем.

Каэнбэшники уехали.

Суматоха продолжалась до позднего вечера.

Ночью в квартиру Грека осторожно постучали. За всеми этими делами спать он ещё не ложился, тетя Валя ушла домой, а Юля дрыхла в спальне. Грек передернул пистолет и на цыпочках подошел к двери, выглянул в глазок. Никого не было видно.

— Кто?

Теперь в глазке появился Кошенов, хрипло попросил:

— Открой, Грек!

— Ты чего, Али Кошенович? Что стряслось?

— Да открой же! Мурка прислала!

Грек отодвинул засовы и открыл тяжелую железную дверь, выглянул на площадку. И в мгновение у него выбили пистолет те, кто стоял по бокам Али Кошеновича, больно прижимая стволы к ребрам. Грек не успел даже вскрикнуть — руки заломили за спину и втолкнули назад, в квартиру. Одного из четверых он узнал, прорычал сдавленно:

— Ланцет!? Падла, ты что делаешь!?

— Привет от Булата-Сифона! — отозвался Ланцет и крутанул ему руку так, что раздался хруст ломаемой кости.

Грек взвыл, и, бросая злобные взгляды на воров, разразился угрозами:

— Акус поганый!! Забыл, гондон, вкус маслин!? Так мы угостим тебя! А прежде у меня парашу лизать, гад, будешь!

Когда он давился угрозами, дверь из спальни отворилась, появилась сонная Юля. И не успела моргнуть — глубоко в дверной косяк вонзился нож, Ланцет, стоя к ней спиной, увидев её в последнюю секунду — отвел бросок. Её тут же связали и кинули в постель.

Кошенов, прижавшись к стене, со страхом наблюдал за погромом. Сам он попал в лапы воров — запирая гараж. Били его крепко и мастерски, чтобы не испортить фейс. Затем защелкнули наручники, втолкнули в машину и привезли сюда.