Иду на вы (СИ)

-Не о том,-согласилась и вдохнула поглубже, собираясь с духом.-Знай же, что повстречайся мне тогда не переправе, не Игорь, а ты, всё по-иному у нас сложилось бы. И была бы я тогда счастлива. А ныне - нет! Боги по-своему судили. Они всякий раз по-своему судят, о чём ни моли, чего ни жертвуй... Но, как вышло, так вышло. Я - княгиня Киевская и мать Рюриковича. Тебе ли не ведать, что князья над собою не властны? Не от лютости я лиходеяла, а то лишь творила, чего от меня ожидали. И ныне не в силах тебя с собою на Киевский стол усадить не оттого, что единственно править алчу, а потому, что не попустят мне такого поляне. Прочь погонят, ежели и вовсе в Славутиче не утопят. Да ладно бы меня одну. За Святослава страшусь. Как разойдутся, то разбирать не станут. И Свенальд постарается. Я прежде много с тобою лукавила, но теперь правду реку. Прости, коли сумеешь!

Мал нахмурился, было, но после улыбнулся не весело, а ласково.

-Не винись, княгиня. Виниться, да отпускать вину - то для скудных духом утеха, чтоб дале жить, будто и не случилось ничего. Мы с тобою крепки, нам в том нужды нет. Как вышло, так вышло... Ты спросила - люба ли мне. Боле живота тебя желаю! Однако, честь дороже. Довольно я ей пренебрегал. Согласись ты ныне моей стать, и даже кабы сама просила, то полонённый тобою, замуж бы тебя не взял. Милостей мне не надобно, и стол Киевский дарёный не нужен! Что же до речей твоих, то хоть и не по сердцу мне такое, но признаю их разумными. Против воли, но признаю. Себе живота не прошу, но коли оставишь в живых, слово даю, что людей на тебя подымать не стану, а древлянам велю, чтобы приняли власть Киева. Вот только, не ведаю, послушают ли. Кабы со мною заодно старейшины с волхвами были, вернее вышло б.

-Гордый. Без меры гордый. Но, будь другим, я бы на тебя, поди, и не поглядела...

Княгиня тряхнула головой, будто отгоняя незваные думы и повела речь уже об ином:

-Где волхвов искать не ведаю, а со знатью вашей, какую сумела взять живыми, я уже сговорилась. Они со мною согласны.

-Ну, эти и с самою Марой сговорятся,-не выказал удивления Мал,-ежели та посулит, что куры нестись не перестанут. Поведай, однако, как мыслишь слово моё да старейшин до племени донести. Рассеяны древляне по лесам - не вдруг сыщешь. Гонцов пошлёшь - убьют. А, не убьют, так всё одно к тебе не явятся. Не поверят, уж не взыщи.

-А ежели старейшин и послать?

Князь поморщился, будто от боли.

-Воля твоя, вестимо, однако я б тебе того не присоветовал. Покуда они с тобою рядом, да в неволе, то и послушны, и согласны, а как подале очутятся, могут и смуту затеять. От чего уйти пытаемся, к тому и воротимся.

-Я схоже мыслю,-кивнула Ольга.-Как по мне, так весь бы полон отпустила, но дружина заропщет. Даже моя, а свенальдовы, так и вовсе могут за мечи взяться. Отпущу старых, увечных да хворых. Может баб ещё с малыми детьми. Всё одно им до Киева не дойти. Не сдюжат. А тут разбредутся по весям, разнесут весть.

-Добро,-согласился Мал.-Только, вот что. Разыщи пяток мужей зрелых, но не старых. Из тех, что в полон к тебе вместе со сродниками угодили. Их тож отпусти.

-Почто?-удивилась княгиня.

-Так ведь, кто ж из древлян по своей воле согласится к тебе посольством ехать? Чай, не запамятовали как ты послов привечаешь - кого не спалишь да не зароешь живьём, того зарежешь. А эти к жёнам да детям воротятся, и тебе волю племени скажут.

-Не ты ли меня коварной величал?!-рассмеялась Ольга.

Мал не смеялся, глядел угрюмо. На него глядя, и княгиня веселилась не долго.

-Ладно,-отсмеялась она.-Отчего ж о себе не справляешься? Хотя, вестимо отчего... Ну, коли так, сама поведаю. Есть у меня в Любиче верные люди. Там тебя поселю. С гриднем твоим и детьми. Их, как подрастут, ко двору в Киев позову, а покуда приставлю к вам ратников числом с десяток.

-Не веришь?!-возмутился князь-Я слово дал!

Ольга в отвел махнула рукой.

-Не ярись понапрасну. Слову твоему верю, да Свенальда опасаюсь. Трое нас ведает почему Игорь за второй данью в ваши земли воротился. Коль прознают в Киеве правду, и мне, пожалуй не поздоровится. Но, я-то уж как-нибудь, да извернусь, а на нурманов-чужеземцев люд и без того недобро глядит. Разумеешь? Не надобен ты живым воеводе.

Мал пожал плечами.

-Твоя воля, княгиня. Поступай как решила.

Ольга не ответила. Глядела молча на Мала и тот, сам не ведая почему, оробел вдруг от её взора. Оробев же на себя озлился.

-Ну, чего ожидаешь-то? Всего, о чём желала, кажись добилась уже от меня. Прощай теперь, что ли!

Княгиня помолчала ещё немного и вытянув из ножен на поясе коротки кинжал, молвила:

-Добилась, да не всего.

Завидев клинок, Мал не испугался. Удивился только - неужто зарезать удумала? А княгиня, меж тем, ловко, будто куница, скользнула к нему, опустилась рядом на колени и задула свечу.

Во тьме Мал почуял как обняла его Ольга. Вострое железо разрезало путы. Ладони закололо иглами, а дыхание, вдруг, перехватило. То жаркие уста Ольги накрыли его уста.