Йемен. Земля ушедших в легенды именитых царств и народов Древнего мира

3 апреля 525 г., повествует архимандрит Арсений, собрал епископ Тимофей в Александрии, в церкви св. апостола Марка, «всех православных и множество монахов из пустыни Ливийской, совершил всенощное бдение, в том числе литию; и на следующий день, по окончании литургии, послал к царю эфиопов святую просфору в серебряном сосуде через пресвитера, и настоятельно побуждал его направить войско против нечестивца и поразить его, огнем и мечом» (23).

Когда негус Абиссинии ознакомился с посланиями, доставленными ему из Константинополя и Александрии, то незамедлительно, по словам Ибн Хишама и архимандрита Арсения, стал готовиться к походу. Собрал 70 судов и «войско великое, числом до 70 тыс. человек». Пятнадцать тысяч воинов «направил в Йемен сухим путем», чтобы «когда подошли корабли его с запада, то эфиопы эти неожиданно появились с востока». Известно, что передвигались они вдоль африканского побережья Красного моря; и планировали, достигнув мыса Гвардафуй (оконечность Сомали), переправиться оттуда, используя надутые воздухом кожаные мешки, через цепь мелких островов у Баб-эль-Мандебского пролива в Йемен. Однако исполнить задуманное не смогли – «полегли в пути от безводья».

Перед выходом флотилии в море «царь эфиопов Калеб Элла Асбах, – как следует из сочинения архимандрита Арсения, – помолился в главном храме Аксума, а потом пешком, в простой одежде, сходил к старцу Панталеону», дабы получить его благословение. Прибыл старец тот в Абиссинию из «пределов византийских» (первые христианские миссионеры появились в Аксуме в IV в.). Находился «в затворе, в столпе»: «45 лет стоял в малой башне, шириной в 2 локтя и высотой в 5 локтей», с небольшим отверстием в основании башни, через которое общался с посетителями; для «отдохновения имел камень». Выслушав царя и приняв от него «семь благовонных курений», старец-затворник благословил его на поход.

В самой узкой части Баб-эль-Мандебского пролива, между островом Перим и побережьем Йемена, где намеревалась пройти флотилия негуса, Зу Нувас устроил ловушку: «поставил металлическую цепь с 50-ю кольцами, с бревном в каждом из них». Задумка с цепью сработала: «10 кораблей невредимо достигли берегов химйаритских», рассказывает архимандрит Арсений, а вот «60 других, на одном из которых царь находился», напоровшись на цепь, «волнами и силою ветров отброшены были назад».

На берегу эфиопов поджидал Зу Нувас с воинами своими. Поскольку стояли они, с утра до ночи, под солнцем, покрытые латами, а лошади и верблюды их – по колено в воде, то «измотались вконец». Тогда-то «сын дьявола», как называет Зу Нуваса архимандрит Арсений, велел установить на верблюдах сооружения из плотно сплетенных пальмовых ветвей, «прикрывавших воинов сверху и с боков», от солнца и стрел. Передвигаясь вдоль побережья, они исключали возможность неожиданной высадки на берег абиссинцев; делали ее для них небезопасной, более того, – сопряженной с большими потерями.

Лагерь свой Зу Нувас разбил в прибрежной полосе, напротив самой большой группы эфиопских кораблей, полагая, что на одном из них и находился негус. На самом же деле царь эфиопов под покровом ночи проследовал на лодке в то место, где, в трех днях пути от лагеря Зу Нуваса, стояли те десять эфиопских кораблей, которым удалось прорваться. Там-то и произошла первая сшибка. Разбив йеменцев, негус двинулся на Зафар, и взял этот древний город, «вместе с женами Зу Нуваса» и «всеми его богатствами великими». Помог, как водится, случай. Дорогу абиссинцам показали «сродник царский и евнух». Охотясь на побережье, в том месте, где высадились эфиопы, они попали к ним в плен, и, чтобы сохранить жизнь, «поведали им путь на Зафар».

Воины-эфиопы, находившиеся на судах, сгруппировавшихся напротив лагеря Зу Нуваса, «испытывали голод и жажду». Более «500 человек умерли», и тела их побросали в море. Тогда-то эфиопы и решили действовать. «Связав корабли, скрепив их, друг с другом», «двинулись тараном» на противника. К тому времени туда подоспел из Зафара и отряд негуса. И «сошлись абиссинцы в схватке жестокой» с поджидавшим их войском Зу Нуваса. Победителями из той «сечи кровавой», сообщает Ибн Хишам, вышли абиссинцы (сентябрь 525 г.). «Видя поражение свое неминуемое и неизбежность пленения, направил Зу Нувас коня в море». «Передвигаясь на нем по мелководью, достиг пучины моря», и «скрылся под волнами», найдя на дне морском «пристанище свое последнее».

Священник Андрей Светлаков, ссылаясь на исламского историка ат-Табари (839–923), автора знаменитой «Истории пророков и царей», и на выдающегося исламского богослова ан-Новави (1234–1278), приводит еще одно, слышанное ими от йеменцев, предание о гибели Зу Нуваса. В нем говорится, что, осознав, что все потеряно, что войско разбито и город Зафар пал, а царица его и сокровища оказались в руках врагов, «бросился Зу Нувас с конем своим со скалы в море и потонул в нем» (24).