Йемен. Земля ушедших в легенды именитых царств и народов Древнего мира

О ханже, лицемере и филистере, который только прикрывается добродетельностью, но, на самом деле, человеке скаредном, йеменцы обычно высказываются так: «Сладок на язык, да скуп на дела благие; слова его слаще меда, но вот деяния горьки как перец».

Кстати, лучший в Йемене мед, хадрамаутский, йеменцы называют сортом «ал-мас’уди» – по имени знаменитого арабского историка ал-Мас’уди. И все потому, что мед этот, как они объясняют, столь же приятен на вкус, сколь сладки на слух истории ал-Мас’уди.

Поскольку речь зашла о меде, уместным представляется информировать читателя о том, что медоносная пчела и мед в речи йеменцев – это аллегории радости жизни, сытых и счастливых дней, а вот опустевший улей – синоним трудных и тяжелых времен. «Мед возвращает силы и исцеляет раны», – утверждают йеменцы, повторяя поговорку предков. Кофе с медом – обязательное угощение молодоженов перед их первой брачной ночью. Пчела в понимании йеменца – это чудное творение Господа, дарующее аравийцам любимейшую ими сладость – мед. Среди «малых тварей», которых нельзя убивать, как поучал Пророк Мухаммад, йеменцы указывают на муравья (у мусульман он – символ уммы

, то есть общины), пчелу (дарительницу «спутника кофе») и удода (птицу-почтальона царя Соломона, «вестника добрых вестей»). Истинным мусульманам, оказавшимся в раю, сказано в Коране, дарованы будут реки из меда.

Согласно преданию, основанному на рассказах А’иши, любимой жены Пророка Мухаммада, сам Он очень любил мед. Так вот, после полудня, в соответствии с порядком, установленным Им в доме своем, Он посещал по очереди одну из жен. У Хафзы, дочери ‘Умара, Его верного сподвижника, оставался дольше, нежели у других, «чем возбуждал в них зависть и ревность». Отвечая на соответствующий вопрос А’иши, Пророк Мухаммад поведал ей, что причиной тому – кувшин с вкусным медом, которым Хафза потчевала Его, когда Он с ней встречался. Узнав об этом, А’иша подговорила Савду, другую жену Пророка, чтобы та, когда Он придет к ней, молвила, как бы невзначай, что изо рта у Него исходит сильный пряничный запах. Научила тому же и всех остальных жен Пророка. Сговорившись, всякая из них, когда Он у нее бывал, замечала в разговоре, что изо рта Его несет запахом терновника орфуз. Затея удалась. Пророк Мухаммад, внимательно относившийся к вопросам личной гигиены, «к чистоте одежды и тела», как тогда говорили, мед больше у Хафзы не ел, и дольше обычного в покоях ее не оставался (2).

О Древнем Йемене, «крае благовоний», Страбон отзывался и как о землях, «богатых пчелиными пасеками». Особым спросом у йеменцев, как следует из сводов аравийской старины, пользовался мед сорта «сидр». И поныне йеменцы верят в то, что он обладает чудодейственной целительной силой, и используют его в качестве антисептика.

В почете у арабов Аравии вообще и у йеменцев в частности – щедрость. Имена людей, оставивших по себе добрую память проявленными ими щедростью и состраданием к людям бедным и нуждающимся, в Йемене знают и помнят. Хранят их в памяти столь же бережно, как и имена «поэтов-златоустов», которых величают, по обычаю предков, «летописцами-знаменосцами племен».

Видный мусульманский мыслитель и богослов Мухаммад Абу Хамид ал-Газали (1058–1111) в своем широко известном в племенах Йемена «Наставлении правителям» писал, что «у кого нет щедрости, не будет у него и богатства»; «не навестит такого человека и благополучие».

Образцом щедрости для йеменца является шейх Исма’ил Малик, эмир Таиза, древнего города, о котором мы уже упоминали в этой книге (символ Таиза – это белая мечеть Эль-Музаффарийа с двумя прямоугольными минаретами, построенная во второй половине XIII века султаном Йемена из династии Расулидов). Йеменки же примером «подвига щедрости» часто называют поступок Фатимы, дочери Пророка Мухаммада и жены ‘Али, четвертого «праведного» халифа, подарившей нуждавшейся женщине свое свадебное платье, да еще в вечер свадьбы (3).