Иерусалим: Один город, три религии

Когда Западный Иерусалим благодаря военной удаче оказался в руках израильтян, былое безразличие сионистов к Святому городу улетучилось. В 1950-х гг. Израиль решительно взял курс на превращение Западного Иерусалима в действующую столицу государства, пусть и не признаваемую международным законодательством. ООН продолжала настаивать на сохранении за Иерусалимом статуса corpus separatum, в частности, католические страны были категорически против раздела города. Ицхак Бен-Цви, ставший в 1952 г. вторым президентом Израиля, перевел из Тель-Авива в Иерусалим и свою резиденцию, поставив в сложное положение иностранных послов: если они вручат свои верительные грамоты новому президенту в Западном Иерусалиме, это будет означать молчаливое признание его столицей Израиля. Послы все-таки стали один а другим прибывать в Западный Иерусалим и когда в 1954 г. туда прибыли послы США и Великобритании со своими верительными грамотами, стало окончательно понятно, что бойкот, объявленный международным сообществом, постепенно сошел на нет. Оба посла – английский и американский – не преминули заявить, что их правительства по-прежнему поддерживают резолюции ООН, но несмотря на эти официальные оговорки, Израиль выиграл первый раунд. Затем министр иностранных дел Моше Шаретт перевел в Западный Иерусалим главные отделы своего ведомства, и иностранные дипломаты постепенно привыкли посещать его именно там. К 1967 г. уже до 40 % аккредитованных в Израиле иностранных дипломатических миссий переехали из Тель-Авива в Западный Иерусалим.

Но израильское правительство, решившее наперекор мировому сообществу во что бы то ни стало сделать Западный Иерусалим своей столицей, пренебрегало самим городом. В кнессете большинство составляли кибуцники

(члены кибуцев), мало интересовавшиеся городами и не имевшие четкого представления о стратегии их развития (Benvenisti, глава 3; Kollek 1978, p. 182). В итоге Западный Иерусалим получил от своего столичного статуса гораздо меньше, чем мог бы. Его экономический рост отставал от роста израильской экономики в целом. Главными работодателями в городе были правительственные учреждения и Еврейский университет, а они сами по себе не создают богатство. Туризм, что не удивительно, не слишком процветал – практически все главные достопримечательности находились по другую сторону нейтральной полосы. Слабое развитие легкой промышленности приводило к высоким ценам. Некоторые районы еврейской части Иерусалима превратились в трущобы, где обитали еврейские беженцы, изгнанные из арабских стран после образования в 1948 г. Государства Израиль и исхода из него палестинцев. Эти евреи с Востока, сефарды, так и не были полностью приняты ашкеназским сионистским истеблишментом. Им отвели для расселения более опасные районы города, находившиеся вблизи нейтральной полосы, в пределах досягаемости для арабских снайперов. Так что в еврейском городе существовали неравенство и взаимная неприязнь между евреями.

Западный Иерусалим и впрямь производил впечатление разобщенности и разрозненности. Фактически он представлял собой ряд пригородов, каждый из которых населяла особая этническая или религиозная группа со своим самодостаточным жизненным укладом. И это был город, разделенный внутри себя: сефарды против ашкеназов, религиозные евреи против нерелигиозных. Евреи-ортодоксы, все еще не признавшие светское израильское государство, завели обычай стоять по субботам на перекрестках улиц в своих кварталах и швырять камнями в проезжающие машины (еврей, едущий в субботу на машине, нарушает правило субботнего отдыха). Сердце Иерусалима находилось в Старом Городе, и отрезанный от этого сердца Западный Иерусалим был бессмысленным образованием, не более чем тупиком, в который упирались дороги с побережья. Окруженный с трех сторон арабскими территориями, изолированный от остального Израиля, он лежал «в конце узкого коридора, с дорогами, ведущими в никуда, – вспоминал о Иерусалиме тех времен его будущий мэр Тедди Коллек. – Если ты ехал по улице или переулку, то в половине случаев натыкался на знак: «СТОП! ОПАСНО! ВПЕРЕДИ ГРАНИЦА!» (Kollek 1978, p. 182).

В своем классическом романе «Мой Михаэль»[89], действие которого происходит в описываемый период, израильский писатель Амос Оз нарисовал похожую картину, изобразив Западный Иерусалим смертельно раненным. Его пригороды – разобщенные, одинокие крепости, побежденные и подавляемые зловещей окружающей местностью, где воют шакалы. Он – город стен, руин и пустырей, по-прежнему не допускающий до себя своих еврейских обитателей. «Здесь, в Иерусалиме, можно ли ощутить себя дома, спрашиваю я, даже если прожить тут сто лет?», – говорит героиня Оза, Хана. Иерусалим мог иногда показаться обычным городом, но это впечатление не сохранялось долго – за ближайшим углом вновь обнаруживалось пустое место: